Возвращение государя
Шрифт:
В тот же день Фродо поговорил с Элрондом, и порешили на том, что хоббиты отправятся в путь завтра утром. Узнав об этом, Гэндальф, к превеликой их радости, сказал:
— А что, поеду-ка я, пожалуй, с вами. По крайней мере до Пригорья. Мне охота Свебигуза навестить.
Вечером они зашли попрощаться с Бильбо.
— Что ж, — молвил старый хоббит, — надо так надо, ничего не поделаешь. Конечно, жаль расставаться, я по вам скучать буду. Приятно было знать, что вы рядом, хоть меня в последнее время без конца в сон клонит.
Потом он вздумал подарить Фродо мифрильную кольчугу и Жало, начисто позабыв, что они уже давно подарены,
Сэм получил маленький кошелек с золотом.
— Почитай, последние зернышки из Смоговых закромов, — сказал Бильбо. — Может пригодиться, ежели жениться надумаешь.
Сэм покраснел.
— Ну а вам, ребятня, — обратился он к Мерри и Пиппину, — мне нечего подарить, кроме доброго совета. Кончайте головы отращивать, этак на вас скоро никакая шляпа не налезет. И вообще хватит расти, не то на одежке разоритесь.
— Коли ты сам затеял переплюнуть Старого Тука, — не полез за словом в карман Пиппин, — то я не вижу, почему бы нам с Мерри не обогнать Быкобора.
Бильбо рассмеялся и вытащил из кармана две превосходные, искусно отделанные серебром трубки с перламутровыми мундштуками.
— Держите, вспоминайте меня, когда курить будете. Эльфы их для меня сделали, да только я больше не курю.
Тут он уронил голову и засопел, а когда проснулся, спросил:
— Так о чем мы тут говорили? Ах да, насчет подарочков. Кстати, о подарочках: Фродо, что стало с моим Кольцом, тем, которое ты унес?
— Бильбо, милый, так ведь его нету. Я от него избавился, ты же знаешь.
— Вот ведь жалость, — вздохнул Бильбо. — А так хотелось взглянуть на него еще разок. Нет, что за чушь! Ты ведь вроде за тем и шел, чтоб от него избавиться, да? Ох, сколько всего напуталось-намешалось, разве упомнишь. Тут тебе и Арагорновы дела, и Белый Совет, и Гондор, и конники, и южане, и олифанты… Сэм, ты и вправду олифантов видел? И пещеры, и башни, и золотые деревья, и уйму всего прочего. Куда моему путешествию до вашего! И чего я не вернулся кружным путем — Гэндальф бы мне много всякого показал. Правда, тогда я не поспел бы к торгам и, надо думать, хлебнул бы горюшка. Ну, а теперь слишком поздно. Ежели по правде, куда так приятнее сидеть спокойненько здесь да про все это слушать. Камин тут уютный, еда — прямо-таки отменная, а захочется компании, так кругом эльфы. Чего еще желать.
Тропинка в дальние края Берет начало от крыльца. Кто хочет — пусть идет, а я Уже добрался до конца. Тому, кто вышел в дальний путь. Дорога, будь ему легка! А я желаю отдохнуть, Поесть, вздремнуть у камелька.С последними словами голова Бильбо упала на грудь, и он крепко заснул.
Вечерело. В комнате становилось темнее, но яркий огонь камина освещал лицо Бильбо, и молча смотревшие на него хоббиты видели, что во сне старик улыбается. Потом, окинув взглядом каморку с плясавшими на стенах тенями, Сэм тихонько сказал:
— Сдается мне, сударь, не больно-то много он тут написал, пока нас не было.
В ответ на это Бильбо приоткрыл глаза и встряхнулся.
— Вишь как меня сон одолевает, — промолвил он. — А когда есть время писать, тянет только на стихи. Фродо, дорогой, может, ты займешься моими записями? До отъезда не успеешь, так забери с собой все заметки и дневник тоже. Понимаешь, мне никак времени не найти, чтобы все это разобрать да привести в порядок. Сэм тебе поможет, а как кончишь с бумагами, привози мне — взгляну, что у тебя получится. Не бойся, придираться не стану.
— Все сделаю в лучшем виде, — заверил Фродо. — И скоро вернусь, это уж само собой. Опасностей больше не предвидится. Теперь есть настоящий король, и он живо приведет дороги в порядок.
— Вот спасибо так спасибо! — растроганно произнес Бильбо. — Для меня это огромное облегчение.
И с этими словами он снова погрузился в сон.
На следующий день Гэндальф и хоббиты простились с Бильбо в его комнатушке — снаружи было уже холодно, — а потом распрощались с Элрондом и его приближенными.
Уже на пороге, благословив Фродо и пожелав ему счастливого пути, Элронд добавил:
— Думаю, Фродо, если ты не сможешь вернуться сюда очень скоро, тебе не стоит возвращаться вовсе. Лучше как-нибудь осенью, примерно в эту же пору, когда леса Хоббитании наденут золотой убор, поищи Бильбо там. Я буду с ним.
Никто, кроме Фродо, этих слов не слышал, а он о них никому не рассказал.
Глава 7.
ДОРОГА ДОМОЙ
Наконец хоббиты распростились с Разлогом и повернули к дому. Всем не терпелось поскорее увидеть родную Хоббитанию, но в самом начале пути вышла задержка. Фродо неожиданно захворал. Он с трудом решился переправиться через Бруинен, а после переправы весь день молчал. Друзьям казалось, что все это время он едва понимал, что происходит вокруг. Шло шестое октября.
— Больно, Фродо? — вполголоса спросил Гэндальф, подъехав к хоббиту.
— Да, — отозвался тот, — плечо болит. Рана ноет, сил нет, а вспомню, как ее получил, еще хуже становится. Сегодня как раз год исполнился.
— Увы! — со вздохом промолвил маг. — Бывают раны, которые до конца не залечишь.
— Моя, видать, из таких, — сказал Фродо. — И возвращаюсь я не по-настоящему. До Хоббитании-то, может, и доберусь, но боюсь, что ни родной край, ни я сам уже не такие, как прежде. Кинжал, паучий яд, зубы… многовато для одного хоббита. И моя ноша, она была со мной слишком долго. Где я найду покой?
Гэндальф не ответил.
Однако к концу следующего дня боль и слабость исчезли, и Фродо снова сделался веселым и бодрым, словно позабыл об изводившей его накануне черной тоске. Дальнейшее путешествие шло без помех, день пролетал за днем. Неторопливо, любуясь по дороге лесами, горевшими в лучах осеннего солнца золотом и багрянцем, спутники доехали до Выветрени.
Близился вечер, и темная тень холма падала на дорогу. Фродо попросил друзей поторопиться и целую милю ехал со склоненной головой, кутаясь в плащ и стараясь не смотреть на холм. К ночи погода переменилась. Налетевший с запада ветер, принесший холод и дождь, громко гудел в кронах деревьев, и желтые листья порхали в воздухе, точно птицы. Когда впереди, за плотной дождевой завесой, стала вырисовываться Пригорская Круча, ветви уже почти облетели.