Возвращение грифона
Шрифт:
Маша вскочила с пола, как лесная лань, и шагнула к трюмо, разглядывая себя в зеркале и оглаживая ладонями:
— Ой! Вот это да! Чудо! Ваня, это чудо! Ты — чудо! О боже!
Девушка бросилась мне на шею и стала исступленно целовать. Я со смехом отбивался и сумел оторвать Машу от себя только тогда, когда слева от нас скрипнула дверь и на пороге показалась Вера, теребящая в руках платок. Она с испугом глядела на меня, переводя взгляд на счастливую Машу, обнимающую меня за шею. Спина Маши была вся в крови, ее рубашка-блузка прилипла
— Что же это… как это… вы простите нас, он допился до чертиков. Белая горячка, видать. Второй раз уже. Продал мое обручальное кольцо — все, что оставалось, и пропил, скотина. И ведь не поленился на больных ногах сходить за самогоном к соседке! Это бабка Марониха, сучка, самогон гонит, всех споила, тварь мерзкая! Давай, Маш, я застираю блузку, пока не засохло. Дома никого нету, девчонка только да мамка в дальней комнате. Некого стесняться. Снимай, а то ты вся в крови. Петька валяется, как твой-то его вырубил. Ой, не знаю, что делать… горе-то какое. За что меня Господь наказал такой тварью-мужем?
Маша тут же сбросила блузку, лифчик, оставшись голой по пояс, а Вера жадно стала разглядывать ее спину и грудь, ища дырку от «стилета». Не найдя, испуганно перекрестилась и увела Машу на кухню. Я остался в комнате один.
Шагнув через порог, встал перед храпящим на полу Петей и, не задумываясь, начал плести сеть заклинания. Оно было коротким и вначале выбивало из пациента алкогольное отравление, да так, что его начинало фонтаном рвать.
Зная об этом, отошел в сторонку, наблюдая за красочным зрелищем — Верке потом хватит работы — и кровь оттирать, и блевотину.
Когда оторопевший Петя вперился в меня абсолютно трезвым, ничего не понимающим взглядом, пришел черед следующего заклинания.
После минутного декламирования и пассов руками Петя обрел стойкую неприязнь к любым видам алкоголя — теперь он не мог даже понюхать — спирт, водку, пиво. Даже квас — там тоже есть немного алкоголя. Может, я слегка и переборщил, но не хрена тыкать мою женщину в спину грязными палками. Пей воду. Или чай. Ну и напоследок — заклинание выздоровления — не такое сложное, как я применил к Маше, не молодящее — нет, один из вариантов заклинаний, поднимающих тонус организма и выгоняющих из него болезнь за день-два. Сейчас у него зажили больные ноги, а через пару дней будет ходить и даже бегать. Хватит дома валяться, пора на работу, семью кормить.
Закончил, осмотрелся — вся честна компания стоит за спиной — Вера, Маша в накинутой Вериной рубашке, и смотрят на меня так, как будто я бог или демон.
— Чего уставились-то? — недовольно буркнул я, смущенный таким излишним вниманием. — Теперь он не будет пить. Никогда. Вообще. И ноги у него почти здоровы. Дня через два будет бегать как лось. Натопи баню, пусть вымоется как следует — воняет, как животное.
— Батюшка! Милый! Спаситель! — Вера бросилась мне в ноги и стала их исступленно целовать,
Потом Вера рыдала, обнимая своего Петю, тот непонимающе смотрел на то, что происходит вокруг, потом на свои обмотанные вонючими бинтами ноги и, неуклюже встав, сказал:
— Ничего не пойму. Все как сон было. Я правда ударил ее палкой? Или мне приснилось? Вы меня простите, если что… я не в себе был. Простите, а? Я, если что, отработаю — я плотник отличный, дома могу строить, даже шкаф срубить — одним топором! Даже без рубанка! У меня руки золотые. Все, что угодно, могу из дерева сделать.
— Мне надо кое-что проверить. Вер, у тебя есть водка?
Женщина помялась, потом пошла в кухню и принесла полбутылки прозрачной жидкости в поллитровой бутылке:
— Вот. Я ей Машку растирала от простуды. Прятала от Петьки.
Я взял бутылку, откупорил заткнутое пластмассовой пробкой горлышко, понюхал — пахло водкой. Она, проклятая.
— На, пей! — протянул бутылку Пете.
— Я не хочу, — растерялся тот.
— Пей, мне нужно проверить, и чтобы вы все знали.
Мужчина взял бутылку в руки, привычно раскрутил содержимое и ловко влил его в свое горло…
Фонтан был таким, что я еле уберегся от прямого попадания. Вонючая струя обдала Верку, Маша успела скакнуть назад, как африканская газель, которую я вчера видел по телику, — убереглась. Весь пол был в содержимом желудка бывшего алкаша. Он еще минут пять не мог успокоиться — рвотные позывы были такой силы, что у него чуть не пошла горлом кровь. Потом все-таки рвота остановилась, и Петя хрипло, облегченно сказал:
— Все. Отпил свое! И слава богу.
— Слава богу! И Ване! — эхом повторила Вера и зарыдала, опустившись на пол у стены, покрытой следами научного эксперимента.
Потом Вера вымывала полы, а Маша дожидалась, когда высохнет ее дырявая блузка и можно будет заштопать прореху, чтобы пойти домой — в Веркином барахле идти она не хотела. Эти старушечьи кофты выглядели бы на ней совсем даже странно. Как на цыганке какой-нибудь.
— Вань, а ты не забыл, зачем мы вообще-то сюда пришли? — шепнула Маша, наклонившись к моему уху. — Духа-то будешь вызывать?
— Буду, — кивнул я и объявил, — я буду вызывать дух твоего отца. В комнату не входить, иначе… будут неприятности.
Я не стал добавлять — какие. Ни к чему им знать, что, если что-то пойдет не так — вместо души того, кого я вызываю, может появиться и демон. По крайней мере, у меня была такая информация. Опять — откуда? Задумался, но решил разобраться с этим после. Тем более что есть свой, персональный психиатр. С титьками второго размера…
Самокопанием лучше всего заниматься в постели. Отдыхая между очередными любовными актами. По крайней мере, мне это так казалось. Скорее всего, ведущие психоаналитики и психотерапевты со мной не согласятся. Те, кому за семьдесят.