Возвращение грифона
Шрифт:
— Ну что же, я увидел то, что хотел. Я удовлетворен.
— А я нет, — перебил я этого живодера, — в результате ваших действий погиб человек! Вас совесть не гложет?
— Ни в малейшей степени. Кроме того, стоит заметить, что в результате не моих действий он погиб, а твоих действий. Можно было с ним и понежнее. Но не расстраивайся — они знали, на что идут. И знали, что могут погибнуть на службе. Так что… хватит рефлексий.
— Не хватит, — упрямо сказал я, глядя в упор на полковника, — в дальнейшем я отказываюсь выполнять такие распоряжения. Сегодняшний экзамен был совершенно ненужным! Мы не собираемся выступать в качестве убийц, боевиков или чего-то
— Вы будете выполнять те приказы, которые вам дадут. Я тебе ясно пояснил по этому поводу. Что касается сегодняшних исследований, я очень доволен тем, что вы сегодня продемонстрировали. Вы, трое. Надеюсь, что те мутанты, которых мы произведем с помощью вашей крови, будут обладать не менее замечательными способностями, чем у вас. Все! Закрыли этот вопрос! Вы сработали так, как надо, и я доволен. Я доложу руководству, что вы делаете то, что положено. Кстати сказать, сегодня вы продемонстрировали и свои врачебные способности. Это замечательно. Завтра будет предоставлен первый пациент из числа тех, кого нужно омолодить. Итак, задача такова: вы должны омолодить человека, а потом сделать ему лицо, похожее на лицо самого себя, только в том возрасте, с которого вы начали омоложение. Коряво сказал, да? Но этот вопрос уже поднимался ранее, относительно Брежнева. Вы прекрасно помните, уверен. Омолаживаете и делаете лицо. Все.
— А магические ингредиенты? Без них ничего не выйдет.
— А все уже готово. Списки этих предметов у нас есть, сотрудники уже добывают нужное. Под жестким контролем. Так что не сомневайтесь, ошибок не будет. Сейчас вы отправляетесь домой, отдыхать. Ваш автомобиль стоит у подъезда, ключи от него лежат на столе в квартире. Как и сберегательная книжка с вашими деньгами. Вам, парни, предоставляются квартиры, двухкомнатные, как вы и желали. Вот ключи и ордера, — полковник открыл стол и достал синие бумажки, в которых были вписаны фамилии Сергея и Петра, — вот паспорта на ваши имена, где стоит ваша прописка. А это трудовые книжки, где указано место вашей работы и должность. Вот ведомость, распишитесь. Вам полагается по триста рублей подъемных. Видите, государство умеет ценить тех, кто на него работает. Расписывайтесь, и я выдам вам деньги.
Домой ехали молча. Ребят — Серегу и Петра — отвезли на их квартиры в другом автомобиле, так что ехали втроем. (Не считая охранника и водителя.) Молчали. Говорить не хотелось. Меня все еще слегка потряхивало, как от долгого голодания, хотя нас и накормили в столовой воинской части, так что есть пока я вроде не хотел. Девчонки сидели притихшие, думали о чем-то о своем.
Уже когда подъезжали к дому, Василиса подняла глаза и тихо шепнула:
— А ты уверен, что все будет хорошо?
Смешной вопрос. Если бы мне и в самом деле было смешно. Что я мог ответить?
— Конечно. Все идет нормально! — как будто сам я был уверен в этом хоть на микрон.
— Вань, так хорошо с тобой… — Маша прижалась к моему боку и сопела теплым воздухом в плечо. Я поежился, мурашки пробежали по телу, щекотно — и она слегка отодвинулась.
— Я так переживала вчера, когда ты с Василисой… а потом подумала и решила — хоть как, хоть с кем — лишь бы оставался со мной. Делай что хочешь, только будь со мной.
— Ты как себя чувствуешь? Не тошнит по утрам? Слабость, головокружение?
— Ты знаешь, как ни странно, ничего подобного. Видимо, это связано с тем, что я мутантка, да? Многие на этом сроке просто помирают от тошноты. А я и мясо ем, и кофе пью —
— Ничего странного. Твой организм более вынослив, чем организм обычного человека. У нас об этом каждый ребенок знает. Ты менее подвержена болезням, ты легче выздоравливаешь, если заболеешь, раны быстрее заживают. Так что все в порядке.
— А я не уродливая стала? Я тебя привлекаю, как женщина?
— Хммм… а разве я двадцать минут назад этого не доказал?
— Доказать-то доказал… но… как-то без страсти… как будто не хочешь меня.
— Глупенькая, я тебя берегу! И не дай бог, выкидыш будет, осторожнее надо. А ты меня привлекаешь, и даже очень. К сведению, как-то делали опрос среди мужчин, так вот беременные женщины вызывают у большинства мужиков очень сильный сексуальный позыв. Кажутся очень привлекательными. Вероятно, это связано с тем, что в такой женщине мужчина подсознательно видит тут самку, с которой хотел бы произвести потомство. Которая может это сделать. То есть качественную, привлекательную самку. Мы же все по сути своей животные, только начавшие немного думать. И кроме того, ты — нимфа. Нимфа, даже если не включает свой Зов — подсознательно воздействует на окружающих и кажется всем очень привлекательной и обаятельной. Тебе очень повезло, нимф не так уж и много в нашем мире. Это нечастая мутация. Впрочем, как и оборотни.
— А ты — нечастая мутация? У вас в мире много таких магов, как ты? Или нет?
— Нет. Таких больше нет. Не забывай — я ведь грифон…
Мы полежали, помолчали, я рассеянно гладил выпуклый животик Маши — он был еще небольшим и вправду очень привлекательным. Потом она неожиданно сказала:
— А я плакала вчера ночью. Я слышала, как вы с Василисой тут любились. Я встала, подкралась к двери и все подслушала. И в щелку поглядела. А потом плакала. И она сейчас, наверное, плачет…
— И не плачу, — неожиданно раздался голос Василисы, — просто мне стало тоскливо, и я решила посидеть с вами. Можно?
Дверь скрипнула, и стройная фигурка моей второй половинки обрисовалась в дверном проеме.
— Подслушивала? — прыснула со смеху Маша.
— Ну не так чтобы подслушивала… но слушала, — хихикнула Василиса, — тоскливо одной, правда! Возьмите в компанию, а?
— Иди к нам. Ложись справа. Ага, вот так Ваня не против, правда?
— Вообще-то, нет, — растерянно ответил я, — как вижу, вы за спиной у меня спелись?
— Да куда деваться, — пожала плечами Василиса и облегченно вздохнула, прижимаясь к моему плечу и зажимая мою руку у себя между ног, как дети зажимают плюшевого мишку или куклу, чтобы не расставаться с любимой игрушкой, — есть ситуация: один мужчина и две женщины. Каждая любит его и не очень любит конкурентку. Если они начнут свару — ничем хорошим это не кончится. Решение: договориться и принять все так, как оно есть. Так что… вот так.
— Да, Вань… куда деваться? Да и Василиса мне уже как сестра. Мы сейчас как на фронте, в тылу врага — нам нельзя ругаться. Мы с ней поговорили и договорились, что будем все решать мирно. А тебя на всех нас хватит — не сотрешься. Вот только других баб мы не допустим! Всех поубиваем!
— Ага! — радостно вторила Василиса с другого бока и еще крепче зажала мою руку. Было такое впечатление, как если бы моя рука попала в тиски. Крепка моя жена.
— А чего это вдруг вы про других баб? — удивился я. — Вроде бы я никогда не давал повода усомниться в моей верности…