Возвращение королевы
Шрифт:
Мэти слегка пошевелился — и картина в окне сменилась с головокружительной быстротой. Теперь они смотрели с края утеса на залив, лежавший далеко внизу.
— Да, это здесь! — негромко воскликнула Тамир, и Аркониэлю пришлось схватить ее за руку — так близко она наклонилась к отверстию. — Может, поэтому Лхел послала ко мне тебя, а не кого-то другого?
— Мы называем это Ремони, — пояснил Мэти. — Значит «добрая вода». Хорошо пить, из земли.
— Источники?
Аркониэль перевел, и Мэти кивнул.
— Много источники. Много
— А ты можешь посмотреть, достаточно ли там места для нового города? — попросила Тамир. — Крепость на утесе стала бы неприступной для врага, не то что Эро. Где это, Мэти? Далеко от Сирны?
— Я не знать твой сиир-на.
Аркониэль навел собственные чары окна и показал Мэти крепость в Сирне, стоящую на узкой полоске земли.
— О, я знаю это место! Я подходил совсем близко к нему, когда искал Калиэля и его друзей, — сказал Мэти на своем языке, предоставляя Аркониэлю переводить для Тамир. — А еще в видении был большой дом. Калиэль и остальные вышли именно из него. В том доме живет зло и еще большая печаль.
— Как далеко он от Ремони?
— Три, может, четыре дня ходьбы. Вы, южане, не ходите в Ремони. У того моря до сих пор сохранились наши священные места. Иногда в закрытые воды за островами заходят рыбачьи лодки, но там никто не живет. Почему ты хочешь отправиться туда?
— Что он сказал? — спросила Тамир.
Аркониэль объяснил.
— Наверное, верхом туда можно добраться дня за два, — задумчиво произнесла Тамир. — Скажи ему, я хочу построить там новый город. Он проводит меня туда?
Аркониэль перевел, но Мэти вдруг принялся тереть глаза, как будто они заболели.
— Надо спать. Я идти туда. — Он показал на сад за окном. — В дом не ходить. Надо небо и земля.
— Но я еще так много хочу узнать!
— Дай ему немного отдохнуть, — сказал Аркониэль, чувствуя, что у Мэти есть причины не отвечать на последний вопрос Тамир. — Тебе тоже следует поспать и подготовиться к разговору с генералами.
Когда она повернулась, чтобы уйти, Мэти посмотрел на нее и постучал себя по груди.
— У тебя жить боль. Здесь.
— Больно? Нет.
— Где Лхел связывать магия, там боль, — настаивал Мэти, пристально всматриваясь в Тамир, а его рука уже тянулась к длинной трубе-посоху. — Я делать сонная песня для тебя. Прогонять боль.
Тамир поспешно покачала головой.
— Нет! Все уже зажило. Ничуть не болит.
Мэти нахмурился и снова перешел на свой язык.
— Орескири, скажи ей, что магия Лхел еще не разрушилась. А здесь нет колдунов, которые помогли бы ей разорвать чары. Нити, связывающие их, еще существуют, поэтому дух ее брата и приходит к ней.
— Я постараюсь ей объяснить, — сказал Аркониэль. — Но она не слишком доверяет магии. В детстве она знала лишь болезненную или пугающую магию. И страх по-прежнему живет в ней, несмотря на все увиденное позже. Ей не нравится, когда чары применяют к ней самой, пусть даже для ее собственной пользы.
Мэти
— Она не сможет стать собой, пока не освободится от этих последних нитей, но я ничего не могу сделать без ее согласия.
— Дай ей время.
— О чем он говорит? — спросила Тамир, переводя взгляд с одного на другого.
Аркониэль вывел ее в коридор.
— Ты до сих пор как-то связана с Братом, — пояснил он.
— Я и сама догадалась.
— Мэти очень тревожится из-за этого.
Тамир остановилась и сложила руки на груди.
— Ты ему уже так доверяешь?
— Думаю, да.
На мгновение в глазах Тамир вспыхнула неуверенность, словно она хотела что-то сказать, но не решалась, потом она покачала головой и заявила:
— С меня хватит всей этой магии. В девушку меня уже превратили. Больше никакого волшебства. А с Братом я сама справлюсь.
Аркониэль тихо вздохнул. Он все равно не смог бы заставить Тамир, если бы даже захотел.
В своей комнате он обнаружил Мэти и Витнира, сидящих рядом на полу. Мальчик вытянул руку перед собой ладонью вверх и смотрел на парящий над ней серебристый шарик.
— Посмотри, чему меня научил мастер Мэти! — воскликнул мальчик, не отводя глаз от шара.
Аркониэль присел рядом с ними, охваченный любопытством и тревогой за мальчика.
— Что это?
— Всего лишь вода, — заверил его Мэти. — Это одно из первых заклинаний, которым мы учим детей. Просто для забавы.
Витнир ослабил сосредоточение, и водяной шар упал, расплескавшись по его руке и коленям.
Мэти взъерошил волосы мальчика.
— Хорошая магия, маленький кееса. Можешь научить свои друзья.
— Можно, учитель?..
— Завтра. Сейчас тебе пора пожелать всем спокойной ночи. А я должен устроить нашего гостя.
Близилось полнолуние. Мэти сел на сырую траву рядом с кустом роз, наслаждаясь их сладким ароматом и добрыми запахами земли и воздуха. Аркониэль отослал из сада всех южан, так что Мэти мог побыть здесь один, любуясь небом. Он был благодарен за уединение. Долгие дни в душной комнате, так далеко от земли, дались ему нелегко. Несчастья и страх троих южан, которых он привел сюда, наполняли эту комнату, как туман.
После разговора с Тамир Лута и Бареус были совершенно счастливы. Мэти радовался за мальчиков, ведь они с первой встречи относились к нему с добротой. Разум старшего, Калиэля, был мрачен и угрюм, и не только потому, что он боялся колдуна. Глубокую боль нес он в душе. Предательство друга — тяжелейшая рана, и исцелить ее чрезвычайно трудно. Мэти лечил кости Калиэля и прогонял яды из его ран, но сердце юноши оставалось темным. В душе того, кого звали Танил, тоже жила чудовищная боль. Мэти с одного взгляда понял, что с ним сделали. И не был уверен, что даже его сила сможет помочь этому человеку.