Возвращение ковчегов
Шрифт:
Оружейник продолжал говорить, но Аэро его уже не слушал. Он закрыл глаза. Услышал, как метет по пустыне ветер, ощутил, как царапают лицо песчинки, – он словно был не здесь. Будто наблюдал за всем со стороны. Аэро погрузился в подсознание, где обитали худшие страхи и жуткие образы. Падал сквозь них, как в темный бездонный колодец. Увидел, как мать оставляет его перед дверьми Агогэ… Как майор Виник наносит предательский удар его отцу… Как он приходит в себя после дуэли с Вини-ком и его окружают майоры с оружием наизготовку… Как убивают его отважных
Аэро продолжал падать в эту до краев заполненную отравленными воспоминаниями яму. Но вот падение прекратилось. Аэро будто парил в невесомости. Забрезжил, разгоняя тьму, свет, и он увидел силуэт человека, окруженный ярким сиянием: офицерская форма, фальшион на поясе, коротко стриженные седоватые волосы, серые глаза.
– Отец… – прошептал Аэро.
Из-за его спины вышли и встали шеренгой другие люди – все Верховные командующие. Каждый из них некогда был носителем. Верховный командующий Райт произнес: «Мы служим тебе. Какие будут приказания?» Аэро не поверил своим ушам. «Я ведь только капитан», – подумал он, но ему ответили: «Ты носитель и законный Верховный командующий».
Аэро ощутил прилив сил. Он отдал приказы и распахнул глаза навстречу яркому солнечному свету, вернувшись в пустыню.
– Двадцать секунд… – сказала Рен. – Потом – контакт.
Аэро снова обратил внимание на щит. Казалось, время замедлило ход: он ощущал ветер как осязаемую силу, буквально видел его. Разум пребывал в абсолютном покое. Ни голосов. Ни шепота. Ни эмоций. Аэро ощущал силу Верховных командующих, объединенных одной целью. Он сосредоточился и направил ее через Маяк на панель оружейника. Сначала ничего не произошло, и Аэро заволновался, но тут из руки в прибор хлынул поток зеленого света, потом он раскинулся, накрывая лагерь непроницаемым куполом.
– Получается, – прошептал Оружейник. – Щит работает.
Рен коснулась стенки изумрудного купола, и по ней пробежала рябь.
– Плотный. Будто стекло.
Аэро открыл глаза. Рен и оружейник смотрели на него, затаив дыхание. Зонд тихо скользил вверху – черная точка на фоне белесого неба, – и Аэро ощущал импульсы от его датчиков. Зонд спустился ниже и нацелился точно на лагерь. Теперь Аэро чувствовал, как тот исследует местность. Аэро плавно отвел его в сторону: «Здесь ничего нет, лети дальше. Ты видишь голую пустыню, песок. Доложи, что не нашел следов жизни и спасательной капсулы. Затем возвращайся домой».
Беспилотник, не снижаясь, пролетел прямо над ними. И, не задерживаясь, удалился. Рен посмотрела на Аэро и снова на небо.
– Капитан, не прекращайте, – прошептала она. – Нужно убедиться, что зонд не вернется.
Аэро удерживал щит, и это требовало полной сосредоточенности. Он выждал несколько секунд – по протоколу беспилотник обязан был вернуться, если заметил что-то подозрительное, – и убрал заслон. Колени Аэро подогнулись, он пошатнулся, но Рен успела его подхватить.
– Звездное пекло, пронесло, – пробормотала она.
– Едва-едва, – согласился Аэро и тяжело
Рен снова посмотрела на небо в бинокль.
– Виник, должно быть, на орбите, – сказала она. – Почему он до сих пор не продолжил Штерновы поиски? Спорю, жаждет мести за дуэль. Он ненавидит проигрывать и ненавидит тебя.
Подумав немного, Аэро ответил:
– Возможно… После дуэли он наверняка еще не остыл, но дело, мне кажется, не только в этом. Виник слишком расчетлив, чтобы действовать на эмоциях.
– Значит, боится тебя? – предположила Рен.
Наконец оружейник убрал последние провода, и Аэро осторожно потер запястье. Только сейчас он осознал, что болит не только оно, но и все тело.
– Думаю, причина куда глубже.
– Чего еще ему надо? – Рен повела рукой вокруг. – Нас изгнали из единственного места, которое мы называли домом. Мы потеряли отряд и застряли в неизвестной пустыне, капсула сломана, и мы понятия не имеем, как добраться до Первого ковчега. У нас нет ничего ценного.
– Кое-что есть. – Аэро опустил взгляд на запястье.
– Маяк? – спросила Рен. – Зачем он Винику? Связь уже не установить, Виник слишком стар для этого. Одна только попытка надеть Маяк убьет его. К тому же Виник хочет уничтожить Маяк, не забыл? Он думает, что Земля мертва, и хочет найти новую планету.
– Верно, – согласился Аэро и удрученно вздохнул. – Тогда не знаю… Может, ты и права: Виник жаждет только мести. Он злопамятный, отец подтвердит.
– Нет, я тебя не убедила, – криво усмехнулась Рен.
– Да так ли важно, чего хочет Виник? Мы знаем, что он нас ищет и что он опасен. Зонд что-то засек и вполне может вернуться. К тому времени я хочу убраться отсюда. Надо починить корабль, и быстро.
Аэро с трудом поднялся на ноги. Оказалось, что сил осталось меньше, чем он рассчитывал. Аэро направился к капсуле, а Рен с оружейником обеспокоенно переглянулись.
– В таком состоянии? Я тебе не позволю. Наверстаем завтра.
– Все хорошо, – воспротивился Аэро. – Так, утомился слегка.
В подтверждение своих слов он, хромая, побрел к кораблю, но каждый шаг был для него мучением. Мускулы ныли, как после изнурительной тренировки. Однако он заставил себя поднять ключ и вернуться к работе. Рен укоризненно взглянула на него, но сдалась, пожала плечами и приступила к починке руля. Оружейник возился с ранцем: развернул панели солнечных батарей, чтобы восходящее солнце могло зарядить их.
Миновал полдень. Аэро пытался сосредоточиться на оплавившейся плате, но глаза слипались. Наконец дневной свет начал гаснуть, подступили сумерки. Вместе с ними пришел вечерний холод, остудивший пот, кожа покрылась мурашками. И вот, когда солнце заходило за горизонт, а небо расцветилось яркой палитрой всех оттенков розового и красного, ключ выскользнул из руки Аэро и с мягким стуком упал в песок. Аэро не стал его поднимать. Он привалился к корпусу корабля и крепко-крепко заснул.