Возвращение лорда Гленрейвена

Бэрбор Энн

Наверху Клавдия, не дожидаясь помощи служанки, начала одеваться к обеду. Стоя посреди своей спальни, она сняла старое кисейное платье, которое носила весь день. Она подошла к шкафу и осмотрела свой скудный гардероб. Разглядывая по очереди все платья, она пришла к выводу, что сегодня хотела бы одеть что-нибудь особенное. Она вдруг поняла, что хотела бы выглядеть сегодня неотразимо.

Ради дворецкого?

Нет, он даже не был дворецким. Всего лишь какой-то бедняк, появившийся на рассвете, одетый в поношенную рубашку и бриджи и ворвавшийся в жизнь Рейвенкрофта. Что ему нужно? Она почувствовала страх,

который сковал ее. Кто был этот человек, с волосами цвета ночи и с глазами цвета зимнего утра? Казалось, в нем было что-то смутно знакомое.

Клавдия задумалась. Он определенно напоминал ей кого-то. Но кого? Она не знала никого, кто бы двигался так плавно, с такой мужской грацией, и не была знакома ни с кем, чей взгляд был бы так открыт и честен, но одновременно и так интимен.

Из глубины ящика комода она достала шелковое платье темно-желтого цвета. Последний раз она надевала его вскоре после свадьбы, когда еще старалась ублажить мужа. Она надела платье через голову, ощущая нежные прикосновения шелка к телу. Она бросила на себя взгляд в зеркало и быстро закрутила волосы обычным узлом на затылке. Она уже готова была выйти из комнаты, как вдруг, под влиянием момента, опять повернулась к зеркалу и слегка распустила волосы, так, чтобы несколько локонов прикрывали щеки.

Вскоре Клавдия вместе с тетушкой уже входила в столовую. Сама того не желая, она посмотрела на дворецкого, который с достоинством открыл дверь и впустил их в комнату. Он молча и церемонно усадил их за огромный стол из красного дерева. На столе громоздились канделябры и тяжелые многоярусные блюда и вазы, выглядевшие, как войско, готовое к наступлению.

Клавдия начала есть, но при этом все время ощущала присутствие своего нового слуги, стоявшего на почтительном расстоянии за ее стулом. Ей казалось, что и он ощущал ее присутствие. У нее было ощущение, будто от него исходят некие теплые волны, омывающие ее. Она повернулась к тетушке, но ей трудно было начать разговор. Тетя Августа не испытывала в этом смысле никаких трудностей.

– Я приготовила, – начала она, – Зеленую и Голубую спальни для Томаса и Розы. Я думаю, что они возьмут с собой прислугу, чтобы ухаживать за детьми, но, может быть, нам нужно на всякий случай пригласить пару девушек из деревни? Когда они приезжают, у слуг всегда бывает полно работы.

Джем, вытянувшись и сложив руки за спиной, стоял у двери, ведущей на кухню. Он собирался получить как можно больше необходимой ему информации за те полчаса, пока женщины будут есть.

Он с некоторым удивлением узнал от поварихи и других слуг, что женщины не только обедают непривычно рано даже для деревни, но и делают это очень быстро. Весьма умеренная трапеза обычно состояла из небольших порций баранины, или свинины, или какой-нибудь птицы, а в качестве гарнира подавались, в зависимости от времени года, те или иные овощи, а иногда то, что выращивалось в длинном ряду горшков в кладовой. Клавдия пожала плечами.

– Я полагаю, ты права, тетушка, хотя мне очень не хочется тратить на это деньги. Может быть, Энни Саундер и ее сестра нам помогут? Думаешь, нам придется нанять еще одного слугу-лакея?

– Надеюсь, что нет, хотя Томас будет очень недоволен. Он жуткий скряга, но когда приезжает в гости, то считает, что его должны

принимать, как короля. Слава Богу, – продолжала она непринужденно, покачивая локонами своих стальных волос, и казалось, что сейчас раздастся характерный металлический звук, – еды у нас хватает. В огороде всего полно. А как у нас с мясом?

– Хм… – Ее племянница сдвинула брови. – У нас много цыплят, хотя мы их еще не резали. – Она непроизвольно начала считать на пальцах. – У нас есть несколько откормленных свиней и, потом, всегда есть баранина.

«А, баранина…» – повторил про себя Джем, который нетерпеливо переминался с ноги на ногу во время этого разговора. Он с надеждой ждал, что эта тема будет продолжена, но она опять заговорила о домашних делах на эту неделю.

И только когда они перешли к десерту, Клавдия опять затронула тему, заставившую Джема прислушаться.

– Сквайр Фостер прислал мне сегодня записку. Он хочет встретиться на этой неделе.

Тетя Августа издала рык, который звучал совсем не по-женски:

– Этот ничтожный человек!.. Как он может так обращаться с тобой? В конце концов, вы же заключили с ним договор.

– Да, но у нас не было письменного договора. И если теперь он откажется представлять мне свои луга для выпаса овец, я ничего не смогу сделать.

– Но он предложил купить землю? – робко спросила мисс Мелкшам.

Клавдия звонко рассмеялась.

– Ну да, конечно, за цену в два раза большую, чем он купил ее у Эмануэля несколько лет назад. – Она вздохнула. – Наверное, нельзя винить его в том, что он хочет получить прибыль. Но, – продолжала она твердым голосом, – когда-нибудь я куплю эту землю и всю другую, которую распродал Эмануэль. Настанет время – и Рейвенкрофт станет таким же великолепным и богатым, каким был раньше.

Джем с удивлением наблюдал, как Клавдия гордо подняла подбородок, говоря эти слова. Как будто бы Рейвенкрофт был ее родным домом. Откуда у нее такая любовь к этому месту? Впервые у него возникло чувство вины при мысли, что он лишит ее единственного пристанища. И было не похоже, что она сможет быть счастливой где-то в другом месте.

Она говорила о возвращении Рейвенкрофту былых владений. Он задумался. А сколько земли осталось во владениях? Очевидно, Эмануэль Кастерс, испытывая серьезные затруднения, продал довольно много земли. Что если… Он пришел в себя и увидел, что трапеза уже закончена и женщины собираются встать из-за стола.

Позднее, лежа в своей постели в маленькой, но удобной спальне, Джем и не думал спать. Он ждал, пока затихнут последние звуки, ждал, когда можно будет осмотреть оставшиеся в библиотеке книги. Боже, что он будет делать, если не найдет бумаги, про которые рассказывал Джайлс Давентри?

Когда часы на маленьком столике показывали половину второго, Джем решил, что можно, ничего не опасаясь, вылезти из постели. Он не раздевался и теперь в бриджах и рубашке шел по коридору на первом этаже. В библиотеке он начал один за другим осматривать тома книг, отметив, что в их расположении не было никакого порядка. Книга по домашнему хозяйству стояла рядом с книгой по философии шестнадцатого века. Потом покоилась краткая история семьи Стендишей. Раньше он никогда не видел эту книгу. Он сунул ее под мышку, чтобы прочесть в своей комнате.