Возвращение Матарезе
Шрифт:
Он был родом из состоятельной семьи потомственных юристов и адвокатов, чьи заслуги на поприще служения закону уходили в такое глубокое прошлое, что кое-кто утверждал, будто они участвовали в составлении Великой хартии вольностей [74] – за определенную плату; в то время как другие заявляли, что слова «перебьем всех стряпчих» в своей исторической хронике «Король Генрих VI» Шекспир написал, имея в виду предков Бентли-Смитов. Клайв беззаботно плыл по жизни; его приглашали на всевозможные светские мероприятия, куда он не приносил ничего, кроме своего обаяния. Как это ни странно, он стал преданным супругом жене, которая ни в грош не
74
Грамота, подписанная английским королем Иоанном Безземельным в 1215 году.
Джеффри Уэйтерс был в курсе всей этой грязи, хотя никогда не делился ей со своей женой, ибо та навсегда оставалась старшей сестрой, оберегавшей своего младшего брата вплоть до, как говорилось в пословице, воздвижения баррикад. Расстраивать ее напрасно было незачем. Но в этом уравнении была и другая сторона, и глава МИ-5 понимал, что ему необходимо тщательно ее изучить, проанализировать и, исходя из результатов, начать действовать. У него из мыслей не выходила французская пословица «Cherchez la femme». [75]
75
Ищите женщину (фр.).
– Джеффри, извини за то, что счел необходимым срочно прислать тебе эту информацию, – встретил его генеральный директор МИ-5. – Но мне показалось, ты захочешь рассказать об этом своей жене.
– Я открыл ей самый минимум – и я нисколько не преувеличиваю. Есть много такого, чего Гвинет не знает о своем брате, и я не хочу ее расстраивать. Я сам приму необходимые меры. Больше никакого прогресса не наметилось?
– Есть еще кое-какие зацепки, старина, но пока что ничего определенного, – ответил начальник Уэйтерса, седовласый дородный мужчина лет шестидесяти с небольшим. – Во-первых, на Флит-стрит [76] ходят разговоры о грядущем, скажем так, объединении.
76
То есть в британской прессе (по названию улицы в Лондоне, на которой сосредоточены редакции крупнейших газет).
– Снова проделки Мердока? [77]
– Нет, это не его стиль. Мердок всегда открыто заявляет о своих намерениях. Он покупает и продает, думая в первую очередь о выгоде; журналистика для него стоит на втором плане, хотя, конечно, он относится к ней с уважением.
– Что-нибудь еще?
– Да, как я сказал, имеются кое-какие зацепки, – поправил его генеральный директор. – Наблюдается определенное движение в некоторых банковских учреждениях. Все это называют «централизацией», но мне почему-то кажется, что всеми этими слияниями движут не финансовые соображения.
77
Мердок, Кит Руперт – владелец крупнейшей транснациональной корпорации «Ньюс», которая контролирует многие средства массовой информации.
– Вы плывете против течения современной экономики. Чем
– А тем, что эти банки сами по себе и так являются очень прибыльными учреждениями. К тому же они совершенно независимые. К чему им отказываться от своих владений?
– Кто-то вынуждает их к этому, – тихо предположил Уэйтерс.
– То же самое думаю и я. Я подготовил список советов директоров всех этих банков, а также всех тех влиятельных журналистов, которые, похоже, имеют отношение к предполагаемому объединению в газетном бизнесе.
– Обещаю, мы поработаем над каждой фамилией.
– И еще один момент, по-моему, весьма важный. Мы получили письмо из Торонто, из редакции одной из канадских газет; копия направлена в Рим, в управление «Секретной службы». Судя по всему, какой-то журналист, находившийся в Италии, позвонил в редакцию из Рима и сказал, что у него есть материал о сенсации века. После чего он исчез, и больше о нем ничего не слышно.
– Займемся этим вопросом, – заверил начальника Джеффри Уэйтерс, делая пометку в блокноте. – И это все, да?
– Нет, есть еще кое-что, и, боюсь, это имеет отношение к жене твоего шурина, Аманде.
– Я подозревал, что все идет к этому.
Глава 24
Пока подчиненные Джеффри Уэйтерса с удвоенным рвением разбирались в хитросплетениях конгломерата «Скай Уэйверли», изучали подробности объединения крупнейших банков, а также проверяли информацию о готовящемся слиянии ведущих мировых газет, сам он занялся составлением досье на Аманду Бентли-Смит. И это была не история бурных любовных похождений, основанная на сплетнях; главу МИ-5 не интересовали романы жены его шурина, если только в них не прослеживался определенный рисунок. Наконец он что-то нащупал, и это открытие его сильно встревожило.
Аманда Рейли была единственной дочерью почтенной ирландской супружеской пары, которой принадлежала процветающая пивная в Дублине, славившаяся своей дружелюбной атмосферой, постоянной клиентурой и, как это ни странно, весьма невзыскательной кухней. Привлекательный ребенок превратился в хорошенькую рыжеволосую девушку, затем в ослепительную молодую женщину, в чьем присутствии кружки с пивом, которые она подавала посетителям, замирали на полпути к губам. Согласно имеющимся сведениям, как-то раз в пивную зашел фотограф одного известного журнала, прибывший в Дублин в командировку, увидел молодую Аманду и спросил у ее родителей, ревностных католиков, можно ли сфотографировать их дочь.
– Но только чтобы никаких грязных штучек, а то я разобью тебе лицо! – последовал ответ отца.
А дальше все было как в сказке, повторяя штампы бульварных изданий. Аманда приехала в Лондон, окончила курсы фотомоделей и начала блестящую карьеру. Вскоре она полностью избавилась от своего ирландского произношения, оставив лишь обаятельную живость. Неизвестно, было ли это следствием ее строгого воспитания, но на снимках она появлялась исключительно в классических нарядах, щедро увешанная жутко дорогими украшениями. Прошло несколько лет, и Аманда стала звездой.
И тут, пришел к выводу Джеффри Уэйтерс, изучая пухлые папки, с очаровательной ирландской девушкой что-то произошло. Аманда Рейли начала вращаться в кругах знаменитостей, будущих знаменитостей, людей состоятельных и тех, кто только намеревался разбогатеть. Появились снимки: она под руку с видными персонами – второстепенными представителями королевского двора, кинозвездами, разведенными финансистами и, наконец, неким Клайвом Бентли-Смитом, за которого она решила выйти замуж. Главе МИ-5 этот поступок казался лишенным смысла. Имея возможность выбирать из всех морских гигантов, плавающих вокруг, Аманда остановилась на ничем не примечательной рыбешке, связав с ним свою жизнь.