Возвращение Мориарти
Шрифт:
— На всякий случай нужно убедиться, что все в порядке. Если у твоих клиентов изменились вдруг планы и они неожиданно вернулись, то будет лучше, если ты предупредишь нас заранее. — Перехватив обеспокоенный взгляд Пейджета, Мориарти добавил: — Вернешься задолго до того, как мы вскроем эту коробочку. У меня на примете есть двое. Хочу попробовать их в настоящем деле вместе с этой троицей.
Элтон прибыл в десять. От вечернего холодка и любопытных взглядов его защищали надвинутая на глаза шляпа и теплый шарф. Гостя сразу же провели в апартаменты Мориарти, где уже собрались Ли Чоу, Эмбер и Пейджет. Перед письменным столом поставили еще один, на котором Элтон и развернул
Объяснение заняло едва ли не час. Элтон говорил спокойно и четко, останавливаясь только для того, чтобы выслушать тот или иной комментарий Мориарти и ответить на уточняющий вопрос кого-то из «преторианцев».
Усаживаясь в кэб, Элтон довольно улыбался — в кармане позвякивала половина гонорара. Выплата второй части была намечена на вечер четверга, когда на свободу выйдут Уильям и Бертрам Джейкобс.
Отпустив приближенных, Мориарти перекинулся с Пейджетом несколькими словами насчет наблюдения за женщинами и кухней. На следующий день его ждали два дела: разговор с первыми пленниками необъявленной войны, Фрэем и Роучем, и давно откладываемый визит к Абрахамсу, с которым предстояло обсудить детали доставки и сбыта добычи от ограбления в Хэрроу.
Однако для самого Мориарти день еще не закончился. У подножия ведущей наверх лестницы прохаживалась Мэри Макнил. Девушка отчаянно зевала, но, зная плотские аппетиты Профессора, понимала, что на сон в ближайший час рассчитывать не стоит. Мориарти еще днем посоветовал ей готовиться к «долгому восхождению на Пик Наслаждения».
Впрочем, не только Мэри Макнил ожидала Профессора, но и Паркер.
— Я поговорил с нашим человеком в Скотланд-Ярде, — доложил главный соглядатай, устраиваясь в кресле перед письменным столом начальника. — Этот Кроу парень непростой и часто работает в одиночку. Сейчас, судя по всему, нацелился на вас. К нему попали кое-какие документы, а его люди задают много неудобных вопросов.
— Но, как я полагаю, не получают ответов.
— Думаю, нет, но в любом случае инспектор — противник достойный.
Далее Паркер коротко рассказал о карьере Кроу в полиции, его идеях и предложениях по реорганизации детективной работы, из-за которых инспектор и стал в Скотланд-Ярде фигурой весьма непопулярной.
Перейдя от карьеры к личной жизни, Паркер не только подробно описал квартиру Кроу на Кинг-стрит, но и привел интригующие детали его знакомства с миссис Сильвией Коулз.
— А не может ли она послужить тем рычагом, который поможет нам свалить его? — задумчиво пробормотал Профессор.
Паркер хмыкнул и покачал головой.
— Я бы на это не рассчитывал. Легко с ним не будет, сэр. Кроу большой любитель чтения, но предпочтения у него довольно странные для представителя такой профессии. Вы бы видели, какие книжки стоят на его полке.
— И какие же?
Паркер опустил руку в карман, вытащил сложенный листок, развернул его и положил на стол. Он никогда не забывал одного из любимых изречений Мориарти: «Познакомься с книжным шкафом человека и узнаешь его самого». В списке перечислялись все обнаруженные в квартире инспектора книги.
Среди вполне ожидаемых названий два или три указывали на парадоксальное увлечение детектива романтизмом. В разделе специальной литературы Мориарти нашел такие ожидаемые вещи, как «Преступник» Хэвлока Эллиса, «Полиция» Гийо, перевод лекций Пуркинье об отпечатках пальцев, «Инструкции по сигналетике» Бертильона и ряд профессиональных журналов, включая выпуск «Политического и литературного обозрения» от 28 апреля 1883 года.
Что удивило Мориарти, так это присутствие «Опыта о человеческом разумении» Джона Локка, трудов Аристотеля и «О пользе и успехе знания» Фрэнсиса Бэкона. Поразмышляв, он пришел к выводу, что Кроу во
— Он где-нибудь бывает или только сидит и морщит лоб? — спросил Мориарти.
— Сегодня ездил в Хортон.
Мориарти вздрогнул, но размышлять о странном совпадении не стал. Он слишком устал, чтобы думать о делах, мысли слишком легко уходили в сторону, а воображение рисовало соблазнительные бедра и прочие прелести Мэри Макнил, чему не мешало нависшее над ней подозрение в предательстве.
Самое лучшее — выспаться, а уж утром, на свежую голову, подумать, какую стратегию и тактику применить против нового противника.
Ускользнуть в сладкие объятия Морфея Энгусу Маккреди Кроу удалось не сразу. Сначала его встретили нежные руки и чудные пальчики энергичной и сладострастной Сильвии Коулз, благодаря стараниям которой усталость быстро сменилась той живостью, что служит движущей силой всего человечества.
Миссис Коулз уснула первой, а Энгус Кроу еще какое-то время наслаждался тем удивительным состоянием опустошенности и удовлетворения, которое наступает после. Постепенно мысли вернулись на привычный круг обращения, в центре которого был Мориарти, скрытно становившийся его невидимым и незнакомым противником. Почерпнутые из различных документов мелкие факты и детали складывались заново, обретали новую форму и значение. Убежденность Холмса в том, что этот человек является вожаком уголовного мира; неопределенные намеки на то, что именно он и есть зловещий организатор большинства совершаемых в столице преступлений — все это позволяло предполагать существование чего-то большего, скрытого от глаз полиции и властей.
Проспав спокойно до утра, инспектор был разбужен в семь настойчивым шепотом неугомонной миссис Коулз:
— Энгус, милый… Ну же, дорогой, еще… Умоляю тебя, еще…
Согласно хмыкнув, немногословный шотландец отринул остатки сна и — к взаимному удовольствию — взялся прокладывать еще одну борозду, результатом чего стал тот факт, что в среду, 11 апреля, инспектор вошел в рабочий кабинет с пятнадцатиминутным опозданием.
В одиннадцатом часу сержант Таннер сообщил, что ему удалось выяснить местопребывание бывшего инспектора Джона Майклджона. К этому времени Кроу уже ознакомился с показаниями задержанных участников бурных событий, имевших место в понедельник вечером. Мориарти упоминался в них несколько раз, наравне с Майклом Грином и Питером Батлером. Как он и думал, картина проявлялась другая, и в ней проступали очертания двух соперничающих криминальных группировок, столкнувшихся в борьбе за влияние и территорию. Точных свидетельств было мало, но Кроу понимал, что если полиции удастся схватить Батлера и Грина — а эту парочку в Скотланд-Ярде знали хорошо, — то они могут вывести к скрывающемуся во мраке призраку, профессору Джеймсу Мориарти.
В половине одиннадцатого Кроу и Таннер сели в кэб и отправились с визитом к Майклджону, проживавшему теперь на Сити-роуд.
Около одиннадцати утра Мориарти и Пейджет вышли из Лаймхауза, сели в кэб и отправились к Солли Абрахамсу. День выдался теплый и ясный, но Пейджет уже понял, что к разговорам хозяин не расположен; казалось, мысли его где-то далеко. Дел хватало, и первейшее место среди них занимала запланированная на пятницу встреча с эмиссарами из европейских столиц. Профессор намеревался выступить перед ними и готовил небольшую речь; именно от результатов предстоящего совещания зависело осуществление его давней мечты — стать господином криминального мира всего континента.