Возвращение на Подолье
Шрифт:
— Чего орешь? Шнурки отняли, ботинок свалился.
Он присел, одевая умышленно сброшенный ботинок. Когда возвращавшиеся прапорщики поравнялись с ним, он с хрипящим выдохом ребром ладони проехался одному по глотке. Удар пяткой в грудь конвоиру был такой силы, что даже стенка, о которую тот ударился, издала крик боли. Еще удар, и с его конвоем было покончено. Оставались конвоиры девушек. Кошачьей тенью Константин подкрался к автофургону. Милиционеры, которые подсаживали девиц в автофургон только для того, чтобы
— Кто хочет на волю, оставайтесь в машине!
Через несколько секунд сквозь открытые ворота тюрьмы выскочил ревущий автофургон и на полной скорости скрылся в мраке казахстанского рассвета.
XV. Больница на 70-й шахте
Франца повезли в райотдел милиции только через три дня. Всевозможные догадки роились в голове. Когда его вели по коридору, перехватило дыхание. Он увидел Наташу. Она хотела ему что-то сказать, но конвоир затолкнул его в кабинет следователя.
В кабинете находились, ставший ему ненавистным, капитан Батырев и незнакомая пожилая женщина.
— Я следователь, моя фамилия Богданова. Ваше дело передали мне.
Во избежание прошлых издевательств Франц решил идти ва-банк.
— У меня заявление к прокурору, буду говорить только в его присутствии.
Богданова, успев перехватить ненавистный взгляд на капитана Батырева, все поняла.
— Дознавателей больше не будет… И потом, тут ваша девушка принесла заявление. К вам есть особый разговор.
Батырев засуетился и вышел из кабинета.
— Значит так… Мы провели экспертизу, укусы на теле Сотникова действительно есть. У вашей Натальи так же множество синяков, но… — она замялась и виновато на него посмотрела.
— Вы что-то не договариваете, говорите, я у вас уже привык ко всему.
— Дело в том, Бялковский, что при обследовании Сотникова медики обнаружили у него наличие такого заболевания как сифилис. Выяснилось, что Сотников состоит на учете в кожвендиспансере… Вторая стадия.
От омерзения закружилась голова, стошнило. При мысли, что больной сифилисом изнасиловал Наташу, хотелось разбить о стенку голову. Кроме всего, он более двух месяцев жил у Сотникова на квартире. Возможность бытового заражения не исключалась.
— Вот, вот, — словно читая его мысли, продолжала Богданова. — Я вас отпущу под подписку и советую немедленно с вашей девушкой провериться в кожвендиспансере.
Развинченной походкой, без ремня и шнурков, Франц вышел в коридор.
Больницу они нашли на отшибе города в районе угольных шахт. Здание больше напоминало тюрьму: зарешеченные окна, прогулочный дворик, на стенах колючая проволока.
Поверхностное обследование на сифилис дало отрицательный результат.
— О, Господи! С таких чудесных мест приехать в Караганду. Сифилиса у вас нет, но проведем, на всякий случай, превентивное лечение. Пройдете курс, и, мой вам совет, — немедленно уезжайте! Этот город концентрирует в себе столько грязи, что вам и не снилось.
Франца переодели и поместили в палату на первом этаже. Как оказалось, половина больных в этой палате были сифилитики с открытой формой.
Неожиданно он услышал знакомый голос. С койки подымался Сотников.
— Ну, что будем делать, студент? Привез мне сифилис с Украины? Как будешь рассчитываться?
От подобной наглости у Франца перехватило дыхание. Обозреваемый любопытными взглядами, он в растерянности молчал.
Ободренный его молчанием Сотников подошел ближе. Потянуло алкоголем. Из кармана пижамы Сотников вытащил складной нож, и предложил Францу выйти во двор.
Больные увязались следом за ними. Не дожидаясь когда Сотников его ударит, Франц схватил его за руку и вырвал нож. На шум прибежали санитары.
Расталкивая любопытных и посетителей, Франц прорвался в кабинет к заведующей.
— Ольга Оскаровна, Сотников утверждает, что я его заразил сифилисом. Если вы что-либо не предпримете, я его убью.
Ольга Оскаровна невозмутимо улыбнулась.
— Бялковский, здесь к новости кто кого заразил относятся не более чем с любопытством. Находящийся здесь контингент, в основном, подонки. Что касается Сотникова, плюньте ему в рожу… Сифилис он подцепил три года тому назад в московском аэропорту.
Франц облегченно вздохнул.
— И все же, Ольга Оскаровна, почему у вас в одной палате люди с сифилисом, гонореей и просто обследуемые?
Она сердито хлопнула ладонью по столу.
— А вы что думали, у нас здесь особенные условия?.. Нечего было лезть в болото. Получили индивидуальную кружку и ложку — и будьте довольны.
Франц поднялся на второй этаж. В палате Наташи было девять человек. Женщины всех возрастов — от древних старух до несовершеннолетних девочек, зараженных отцами и матерями — бесцельно слонялись по комнате.
Франц вызвал Наташу.
— Здесь Сотников, — обрушил на голову девушки неприятную весть. — Обвинил меня, что я его заразил сифилисом.
Наташа испугалась. Она схватила Франца за руку и попросила не уходить.
— Перестань дрожать. К тебе он не сунется, а если что — позови меня.
В прогулочный дворик она пойти не согласилась. Уговаривать ее Франц не стал.
Светило солнце. Разморенные теплом больные лениво бродили по вытоптанному “пятаку” земли. Некоторые сидели за деревянным столом — играли в домино.