Возвращение на Трэдд-стрит
Шрифт:
Я откашлялась. Я просто обязана уйти от того жалкого создания, в которое я превратилась, даже если это означало расстаться с Джеком.
– Как насчет ужина?
В голосе детектива мне послышалось удивление.
– Я только за. Как вам итальянская кухня?
– Вообще-то я ее обожаю.
– Отлично, я знаю потрясающий ресторан на Кинг-стрит, если вы не против. Могу я заехать за вами в шесть?
– Прекрасно. Но, детектив Райли…
– Пожалуйста, зовите меня Томас.
– Ну хорошо. Томас, сначала просветите меня по поводу того, что вы там нашли. Я просто
Он тихо рассмеялся, и мне понравился его смех.
– Похоже, останки принадлежат мальчику, но поскольку иных фактов слишком мало, это лишь предположение. Кости пролежали там больше века – если не почти два. Я позвонил вашей подруге, доктору Уоллен-Араси, попросил ее помочь определить время, когда в доме могли происходить строительные работы. И из того, что удалось установить, ребенок, скорее всего, был новорожденным. К сожалению, установить причину смерти будет практически невозможно.
Я нервно сглотнула.
– То есть это мог быть мертворожденный или умерший естественным образом вскоре после рождения.
– Конечно. Или нет. – Он умолк, давая мне возможность добавить недостающие части. – Обычно умерших естественной смертью не зарывают в фундаменте домов.
– Разумно. Есть что-то еще про платье и чепчик?
– Да. Они сшиты из очень тонкого полотна, поэтому большая часть ткани истлела. Одежда, похоже, намного старше останков. Но воротник платья, сшитый из другого материала, практически цел. Нам повезло, потому что кто-то шелковыми нитками вышил на нем имя. Сьюзан Бивенс.
– Есть идеи, кто это?
– Нет, но я надеялся, что вы или доктор Уоллен-Араси знаете.
Я взглянула на Джека. Он все еще сжимал руль мертвой хваткой, въезжая на мост Артура Равенеля, соединяющий Чарльстон с Маунт-Плезант.
– У нас… у меня есть знакомая, которая работает в исторических архивах. Я могу попросить ее посмотреть.
– Отлично. – Он глубоко вздохнул. – Кажется, я рассказал вам почти все. Вы еще не раздумали со мной поужинать?
Я почти чувствовала, как глаза Джека прожигают дыры в моем затылке.
– Нет. Буду с нетерпением ждать.
– Тогда увидимся в шесть. Я знаю адрес.
Мы попрощались, и я сунула телефон обратно в сумочку.
– Так о чем нам нужно поговорить с Ивонной?
Нам. Это слово не ускользнуло от меня, так же, как и напряжение в его голосе.
– О крестильном платьице, которое нашли вместе с детскими останками. Оно, похоже, старше самих останков, а на воротничке вышито имя – Сьюзан Бивенс. Тебе это ни о чем не говорит?
Джек покачал головой.
– Нет, но Ивонна, пожалуй, могла бы сказать. Я могу позвонить ей прямо сейчас и попросить о встрече. Когда ты свободна?
Еще совсем недавно я была убеждена, что, если мы с Джеком расстанемся, так будет лучше для всех. Но потом я подумала о том, что он продал свой «Порше» и купил минивэн, а также о том, как здорово мы с ним умеем разгадывать загадки, и испытала сомнение. А потом он посмотрел на меня своими голубыми глазами, и от моей решимости ничего не осталось. Я начисто забыла, что он меня не любит и что, если я не буду осторожна,
– Четверг довольно свободный день, – сказала я, стараясь не поежиться при воспоминании о моем почти пустом календаре. – Во сколько угодно… только не в начале дня. Мне нужно время, чтобы мой желудок успокоился.
Он улыбнулся той улыбкой, которая тотчас сказала мне, что он знает, что выиграл, затем нажал кнопку на рулевом колесе, чтобы набрать номер.
Мы переезжали гигантский вантовый мост, и я смотрела на реку Купер. Нам навстречу, лавируя против течения, двигался парусник с высокими мачтами и трепещущими на ветру парусами. Над ним, слово нервная птица, колыхался американский флаг, которому, как мне показалось, не хватало всех звезд. Я села прямо и впилась в него глазами: верхняя мачта была явно слишком высока, чтобы без повреждений проскользнуть под мостом. Я уже было хотела крикнуть, но корабль со всеми людьми, парусами и флагами распался и исчез в тумане времени, откуда он и появился.
– С тобой все в порядке? – спросил Джек.
Я кивнула, не в силах солгать вслух, улыбнуться и сказать, что в том, чтобы на регулярной основе видеть мертвых людей и верить, что мы с Джеком можем просто оставаться друзьями, нет ничего из ряда вон выходящего.
Я отвернулась к боковому окну и, чтобы больше не лгать, закрыла глаза.
Глава 7
Я стояла в своем тихом чарльстонском саду, спиной к розам Луизы и фонтану, над которым нависли длинные ветви старого дуба. Веревочные качели все еще свисали с древних ветвей, покачиваясь где-то на периферии зрения. Даже точно зная, что мистер Вандерхорст ушел навсегда, я поймала себя на том, что напрягаю слух, чтобы услышать скрип веревки о кору дерева, пока одинокий маленький мальчик ждет там свою мать.
Я смотрела на раскуроченный фундамент моего дома, обнесенный неоново-желтой лентой, и груды мусора там, где был обнаружен ящик с останками. Дом был полон призраков, которые были готовы мирно жить каждый в своем углу, а меня оставить в покое, и мы по возможности сторонились друг друга. Но дух, пробудившийся после находки останков, был не из их числа.
Я вздрогнула, вспомнив слово, ледяным дыханием ударившее мне в ухо. «Мое». Что она имела в виду? Хотя я ее не видела, но вместе с ледяным холодом чувствовала: это явно была женщина. По какой-то причине это только усугубило ситуацию. Уж слишком легко было связать разъяренную женщину и останки младенца.
Я закрыла глаза. Мысли вертелись в моей голове, словно белка в колесе. С возрожденным усердием я начала покупать и читать все книги о беременности и раннем детстве, какие только могла найти, включая те, что дал мне Джек. Среди всех этих бодрых наставлений в духе «только грудное вскармливание» или «только естественные роды», было также более чем достаточно информации о физических изменениях после родов, сексе после рождения ребенка (я легко пропустила эти главы), сочащемся из груди молоке и послеродовой депрессии.