Возвращение на Тутум
Шрифт:
– Не придумывай, всё я верил, – отмахнулся от Хани Фонарь.
Я почувствовал, как к щекам прильнула краска, и уже готовил колкость в ответ, когда из-за соломенной кучи раздался шорох. Рыцарь сразу же схватился за боевую палицу, в руках Хани блеснули острые ножи. Вот так готовность! Нет, я тоже тренировался последние два года, причём ежедневно, но так реагировать на каждый звук! Прямо как Витька в первые дни в армии. Представляете, он наслушался страшных историй от двоюродного брата и… Твою дивизию! Витька!
– Шпион! – зарычал
– Жорочка, давай сюда упыря пархатого – колоть будем, – перешла на любимый жаргон Хани.
Вот вам и средневековые устои. Рыцарь уже замахнулся, но я вовремя стал между ним и лежавшим без сознания Рябчиком.
– Стой, Жора! – рявкнул я и прикрыл собой сопящего Витьку. – Он со мной. И прекрати орать – пусть поспит человек.
– Человек? – не верил Фонарь. – А с виду самый настоящий упырь!
– Представь себе, не упырь.
Рыцарь подозрительно покосился на длинный нос Рябчика, но спорить не стал, а вот Хани распирало любопытство:
– Ух, ещё один иномирянин. Или иномирец? Или… как вы там говорили, милорд… О, инопланетянин! Нет, иномирянин звучит лучше. – В размышлениях она покрутила рыжие локоны. Вдруг девчонка фыркнула. – Милорд, вы, кстати, врали нам с Жорочкой всё время! Да-да! А я вам ещё носки штопала, трусы стирала, кушать готовила, в горе успокаивала, уму-разуму учила, а вы врали!
Конечно, Хани преувеличивала. Я не о вранье, а в плане услуг. Спору нет: готовить-то, она готовила, всё остальное – выдумка чистой воды. Но как бы там ни было, я виновато опустил взор.
– Хани, прости, – искренне раскаялся я. – Леонард сказал, что будет лучше умолчать, откуда я родом.
Раз карты вскрыты, больше не вижу смысла покрывать хитрого мага.
– Кому лучше? – тут же нахохлилась Хани.
– Всем, – пространно ответил я.
Рыжая подозрительно сощурилась.
– Прямо так и сказал?
– Слово в слово.
– Вот доберусь я до вашего Леонарда – мало не покажется, – буркнула Хани.
– Прости, – повторил я.
Хани окинула меня недоверчивым взглядом, словно боялась, что я и сейчас лгу. Я состроил самую милую мину, на которую только способен.
– Эх, доверчивая я девушка! Ладно, милорд, идите сюда.
Рыжая поджала губы и, пустив слезу, распахнула объятия. Пользуясь высоким ростом Хани, я положил голову ей на плечо. Признаться, я и подумать не мог, насколько соскучился по ворчанию рыжей.
В этот момент застонал Витька. Он разлепил веки и, причмокивая, поскрёб лысину.
– Да уж, Филька! О, какая деваха, – произнёс Рябчик, корчась. – Чтоб тебя, голова гудит, как после серьёзной пьянки. Эй, мордатый, – кивнул он Фонарю, – аспиринчику не найдётся? А ещё лучше бутылочку светлого пивка или граммов сто горькой!
Рыцарь покрылся красными пятнами и сжал кулаки.
– Кто он такой?! – зарычал Фонарь. – Как смеет этот смерд говорить со мной в таком хамском
– Жора, успокойся, – я выставил вперёд руки, предчувствуя беду.
– Да, Жорик, остынь, а то в твоей железной банке и свариться недолго. – Витька приподнялся на локте и смачно зевнул. – Я, между прочим, его лучший друг.
– Лучший друг?! – одновременно воскликнули Хани с Фонарём и ревниво зыркнули на меня.
Страсти накалялись. Я понимал, если так и дальше пойдёт, не все покинут дом живыми. Особенно ваш покорный слуга. К счастью, ситуацию спасла Аша. Волшебница появилась в дверях, и все умолкли.
Как давно я не видел её карих глаз, доброй улыбки и миниатюрного носика. Я соскучился даже по тому, как Аша хмурит брови, неестественно приподнимая одну вверх. Но откуда взялась бледность на милом личике? Неужели она потратила последние силы, чтобы перенести меня на Астер?
В два прыжка я оказался подле волшебницы и взял её маленькие ладошки в свои руки.
– Фил… – прошептала Аша и прижалась ко мне. Её тело слегка дрожало. – Я знала… Ты жив… Когда Тетёха наткнулась на ту коробочку с цифрами…
– И остатки любимого графина, – вздохнул Фонарь, потирая лоб.
– Тише, Жора, не мешай! – шикнула на рыцаря Хани.
– Я не могла не попробовать, – взволнованно продолжила Аша. – Мы всё время искали способ вернуть тебя.
– И нашли, – благодарно произнёс я. – Аша, не было ни дня, ни часа, ни минуты, чтобы я не думал о тебе.
Она подарила мне улыбку. Улыбку, полную тоски, но при этом улыбку, полную счастья.
– Вот смотри, Жора! – обвинительным тоном заявила Хани. – Вот это – любовь! Учись у милорда, а то отказ получишь! А колечко твоей бабушки не верну! Понравилось оно мне! Понял, остолоп?
– Дык… Я… Это… Адская смесь! – вставил любимое выражение рыцарь, не найдя подходящих слов.
– Эх, бабы, – сочувственно посмотрел на Фонаря Рябчик.
Секунд десять стояла гробовая тишина. Наконец Хани пришла в себя.
– Бабы?! – завопила она, вытаскивая из сумки солидных размеров скалку. – Нет, вы посмотрите на этого иномирянина! Назвался лучшим другом милорда, оскорбил моего суженого, а теперь и меня! Ну всё, дурилка картонная, допрыгался. Готовь хвост!
– В смысле? – растерялся Витька.
– Перья выдирать буду!
В такие секунды Хани боялись все.
Я уже и позабыл, какие мои ребята голосистые, а вместе с Рябчиком – помножьте на четыре. А что они устроили?!
– Милорд, да откуда ж мне было знать, что ваш иномирянин не умеет ходить? – возмущалась Хани, безустанно хлопая длинными ресницами. – Это ж надо, столько лет, а до сих пор не научился.
– Не может, – максимально твёрдо поправил я.
– Вставай – дерись! Трус несчастный! – кривлялся Витька, потирая ушибленную голову. – Ух, изверги! У вас, что, инвалидов здесь нет? Засужу к чёртовой бабушке!