Возвращение оракула
Шрифт:
— В НКВД, — поправил приятеля Веня.
— Так хрен редьки не слаще, — пожал плечами Гриня.
Открытие, сделанное Клюевым, повергло присутствующих в шок. Кудряшов вскочил на ноги и погрозил кулаком то ли небу, то ли оракулу. Хлестов пролил себе на колени вино из кубка. Бульдог едва не подавился куском мяса, который в недобрый час оказался у него во рту. Пришлось Антохе постучать кулаком по спине вышестоящего товарища, дабы не допустить летального исхода. Полную невозмутимость сохранял только Царь-Ворон
— Этого не может быть, этого не может быть…— повторял как заведенный Петр Васильевич.
Сама мысль, что порядочный уважаемый человек может превратиться черт знает в кого, казалась ему абсурдной. В конце концов, Хлестов не авантюрист какой-нибудь. Не вор в законе. Не крестный отец. За что же ему. такое наказание? Должна же быть хоть какая-то справедливость в этом мире!
— А чего ты хочешь? — пожал плечами Аникеев в ответ на стенания финансиста. — В игре нет и не может быть справедливости, а есть только правила.
— Дурацкие правила! — взвизгнул Петр Васильевич и был, безусловно, прав. Мало того что солидного человека превратили в императора и убили самым хамским образом, так его еще за это подвергают страшному наказанию, тысячелетним мукам. А ведь логичнее было бы сделать наоборот — превратить в ворону бывшую супругу Хлестова и нанятых ею киллеров.
— Тебе, Петя, была предоставлена возможность выйти из игры, но ты ею пренебрег, — усмехнулся Аникеев. — Тебе захотелось сорвать куш. Однако твоя ставка оказалась битой, так изволь заплатить карточный долг.
Можно было, конечно, поспорить с Аникеевым и привести кучу аргументов в свою защиту, но, к сожалению, в создавшейся ситуации это было бы пустым сотрясением воздуха. Правила игры здесь устанавливал не криминальный авторитет, а оракул, точнее, компьютер, начиненная электроникой машина, которую наши глупые потомки удружили своим предкам, и это было особенно обидно. В юности Хлестову довелось читать книгу о бунте машин, но ему никогда и в голову не могло прийти, что высосанный из пальца каким-то фантазером кошмар станет для него суровой действительностью.
— Но ведь с нами пока ничего не произошло? — опомнился от шока Кудряшов. — Мы ведь целый День бродили по здешним полям и лесам и ни пером, ни шерстью пока еще не обросли?
— Обрастете, — утешил его Валерка. — Я думаю, все дело в вине.
— В каком еще вине?
— В том самом, которое вы сейчас пьете. Я превратился в ворона только после того, как напился в стельку.
— Так что же ты нас не предупредил, скотина?! — взъярился Бульдог.
— Во-первых, не скотина, а птица, а во-вторых, выбора у вас все равно нет. В этом мире нет воды.
— А как же реки, ручьи и озера?
— И в реках
— С ума сойти можно, — пришел в восторг Антоха. — Это же не жизнь, а сплошная пьянка, братаны!
— Вот придурок! — только и сумел вымолвить Кудряшов.
Хлестов в испуге отодвинул кубок с вином. Хотя, если Валерка прав, толку в таком воздержании никакого.
— Говорят, что смерть от жажды — самая мучительная из смертей, тут, пожалуй, согласишься превратиться не только в ворона, но и в козла.
— За козла ответишь, — обиделся на финансиста Бульдог.
— Не о том вы спорите, братаны, — вздохнул Аникеев. — Надо думать, как отсюда выбираться. Не доживать же век в птичьих перьях.
Царь-Ворон говорил дело.
— Безвыходных ситуаций, как известно, не бывает, тем более что нам придется иметь дело не с мистическими силами, ас простым компьютером, — заметил Хлестов.
— Не такой уж он и простой, — вздохнул Веня.
— Любой компьютер можно выключить, в крайнем случае, сломать, — возразил ему Гриня.
— В первый раз услышал "от Клюева дельную мысль, — усмехнулся Аникеев. — Тем более что оракула один раз уже отключали. Почему бы не попытаться сделать это еще один раз?
— Для этого нужно до него еще добраться, — покачал головой Кудряшов, — а это, как я понимаю, сделать будет совсем не просто. Оракулом ведь управляет человек — я имею в виду Иванова.
— Иванова надо убить, — подсказал Веня. — Тогда он просто выйдет из игры. Тем более что его не раз уже убивали. Тот же Славка Кузнецов пришил его летом. А совсем недавно это сделал Колян Ходулин.
— А почему он тогда не превратился в призрака?
— Наверное, знает какой-то секрет.
— А может, нам просто поубивать друг друга? — предложил Бульдог. — Покойники ведь оживают в нашем мире.
— Не пройдет, — покачал головой Аникеев. — Во-первых, оживают только те, кто убит по предложенным оракулом правилам, а во-вторых, призраки в этом мире бессмертны.
— Но ведь ты же убил людоеда? — напомнил Хлестов.
— Я его убил, потому что в нашем мире он давно уже умер. В памяти компьютера осталась только тень. Так, во всяком случае, объяснил мне Дракула.
— Какой еще Дракула? — вскинулся Хлестов.
— Колян Ходулин. Мы с ним дрались до посинения, пока не поняли, что все это бесполезно.
— А почему превращения происходят днем? — спросил Кудряшов. — Насколько я знаю, нечисть выходит на охоту по ночам.
— Превращения происходят и днем и ночью, стоит только ступить ногой за стены этого замка, — пояснил Аникеев. — Я хоть и ворон, но есть клювом не привык. Видимо, поэтому оракул и позволяет мне время от времени возвращаться в человеческое обличье. Но происходит это только за столом.