Возвращение приграничного воина
Шрифт:
И даже больше.
Она сказала, что он не похож на остальных, но это была неправда. Точнее, она не была уверена в том, что до конца понимает его, этого мужчину, упрямого, как все Брансоны, но такого нежного наедине с ней. Его глаза, его руки и губы были так настойчивы и нежны, так много ей обещали.
Когда он целовал ее у реки, то всего на мгновение, пока не вернулся страх, во всем мире остались только Джон и Кейт. И еще радость. Неужели такое бывает в жизни каждой обычной женщины?
Если она разрешит себе… Если она
А если нет, тогда она останется Храброй Кейт, а он может возвращаться к королю и придворным дамам, чтобы своим присутствием не напоминать о ее провале.
Она надеялась, что эта мысль утешит ее, но этого не случилось.
* * *
Поздним вечером Джон заступил на пост. Там, на парапете крепостной стены, его и застала Кейт. Сквозь туман тускло светила луна, ночь стояла холодная и сырая, словно зима раньше времени решила заявить о своих правах.
Она плотнее запахнулась в плед.
— Хорошая ночь для дежурства.
Он поднялся с места дозорного и прислонился к теплому дымоходу, чтобы согреться.
— Замок Стерлинг не может похвастаться такой роскошью.
В свете фонаря блеснула его улыбка. Вот что ей нравилось в нем больше всего — умение улыбаться вопреки мрачному миру.
— Как ваша рана?
— Заживает. — В доказательство он помахал рукой.
Не зная, что сказать дальше, она посмотрела за парапет. Туман, обнимая холмы, обещал спрятать любого, кто осмелится выехать в рейд этой ночью, и в то же время казался щитом, надежно скрывающим их самих.
Можно дарить друг другу счастье. Возможно ли это в ее случае?
— Вы сегодня просили прощения… — начала она и осеклась. Как же трудно складывать слова, когда он стоит так близко, излучая тепло и силу. — За то, что поцеловали меня.
— Да, — осторожно признал он, будто боялся, что она начнет требовать новых извинений.
Она всматривалась в темноту, пытаясь уловить выражение его глаз.
— Вы дали мне слово. Я освобождаю вас от него.
— То есть, мне можно до вас дотронуться?
— Да. — Она протянула руку.
Поколебавшись, он заключил ее в свои ладони.
— Вот так?
Она кивнула.
— И еще… вы можете поцеловать меня. — Она безуспешно попыталась расслабить напряженные мышцы на случай, если он приступит к делу сейчас же.
Он медленно кивнул, но не двинулся с места.
— Ясно. Что же изменилось, если теперь мне можно прикасаться к вам без опасения за свое мужское достоинство?
Одно из двух: или он смеется над ней, или же всерьез опасается за себя. Что ж, она дала ему оба повода. Она сжала его горячую руку.
— Вы говорили, что мужчина и женщина могут сделать друг друга счастливыми.
—
Невообразимые слова. Он будто говорил на чужом наречии.
— Такого мне не нужно. — Покане нужно, пронеслось у нее в голове. — Но возможно я не против одного поцелуя.
— Прямо сейчас?
Все-таки Джон смеется над ней. Однако он ничего не предпринимал, терпеливо дожидаясь ее ответа.
Она колебалась. Что, если она не готова…
Нет. Довольно колебаний.
— Да. Сейчас.
Ласково обняв ее за талию, он отвел пряди волос с ее лба.
— В таких делах лучше не торопиться.
Его прикосновения были легкими, точно шепот. Точно он знал, что с нею нельзя обращаться грубо и резко. И эта его неспешность пробудила к жизни ее ощущения.
Не касаясь ее губ, он прижался своими губами к ее лбу, потом к виску, потом закружил вокруг уха, медленно, нежно и одновременно напористо. Внутри нее что-то сместилось, как если бы на реке начал вздыматься лед, раскрывая стремительный бег воды под своей поверхностью.
Мало-помалу его ладони тоже пришли в движение. Он ласкал ее спину, разглаживал рукава, согревая ее, пока она не ощутила на коже легкое покалывание.
Ее рот приоткрылся, ища его губы, но он по-прежнему покрывал поцелуями только ее лицо, скулы, горло. Она задрожала от нетерпения, потянулась к его щеке, но он опять уклонился от ее губ и запечатлел последний поцелуй там же, откуда начал, на ее лбу. А потом отпустил.
И она немедленно испытала острое чувство утраты.
Его рот дрогнул в улыбке.
— Лучше нам не спешить.
— Но… — Желание не отпускало ее, а его излишняя медлительность разочаровывала. Ведь он уже целовал, уже трогал ее раньше. — Я хотела, чтобы вы поцеловали меня по-настоящему. Как тогда.
— Вам этого не хотелось… тогда.
Верно. У реки она его оттолкнула. Но прежде он успел подарить ей обещание счастья. И она хотела испытать это чувство снова.
— В этот раз я не стану сопротивляться. Правда. — Она решительно стиснула кулаки.
— Уберите руки за спину, — произнес он.
Помедлив, она подчинилась и сразу почувствовала себя уязвимой, а потом увидела, что и он спрятал руки за спину.
— Вот теперь я поцелую вас. — Он наклонился вперед и, не дотрагиваясь до нее руками, прильнул к ее губам. Чтобы вырваться, было достаточно сделать всего один шаг назад.
Но она не хотела вырываться.
Его рот ласкал ее губы, жарко и нежно, и когда он проник сквозь них языком, она ощутила отклик в местах, очень далеких от лица. Постепенно, пока он целовал ее, не отрываясь, она захотела большего. Захотела ощутить силу его рук, которые так жестоко отказывали ей в объятии. Прижаться к нему всем телом.