Возвращение призраков
Шрифт:
— Если бы я сама не слышала голоса в школе, я бы сказала, что вы преувеличиваете. И все же... «катаклизм»? Но, как вы сами сказали, причины появления призраков связаны только с определенными людьми, перенесшими когда-то душевные травмы.
— Эти призраки могут оказаться только началом.
— О Боже, неужели? Вряд ли будет что-то еще.
— Он сказал, что сама атмосфера отравляется происходящим в Слите.
— Два убийства.
— Что?
— Он прав, разве вы не видите? Слит некоторым образом загнивает, разве вы не чувствуете? Убит лесник, а потом этот парень, Дэнни Марш, которого забили до смерти. Разве могли подобные страшные вещи произойти случайно в таком тихом
— Дэнни Марш умер?
— Утром отцу звонили из полиции. Они подумали, что в качестве приходского священника он может пожелать поговорить с семьей Дэнни.
— Ирландец сказал мне, что парень умер.
— Возможно, он уже связывался с больницей.
— С чего бы? Кроме того, он не родственник — там ему бы ничего не сообщили.
— Так вы думаете, ему можно верить?
— Если бы я сам не стал свидетелем аномального явления прошлой ночью, и еще одного сегодня утром, я бы принял Фелана просто за чудака. А теперь не уверен. — Эш рассказал, что произошло ночью в коттедже Эллен Предал, а потом в его собственной комнате в гостинице перед рассветом. — Эллен верит, что душа ее сына по-прежнему подвергается опасности со стороны его отца. И в обоих случаях — и когда передо мной предстал призрак сына Эллен, и когда я видел другого мальчика, — они протягивали ко мне руки, словно прося о помощи. Фелан чувствует, что эти призраки — не единственные, что есть и другие, кто ищет помощи. И возможно, с более злыми намерениями. Он посоветовал мне как можно скорее посмотреть слитские записи о прошлом, пока он проводит собственные исследования.
— С чего бы следовать совету совершенно чужого человека?
— Дело не в том. Все равно, я и сам хотел ознакомиться с этими записями — это часть моей работы. Для этого я и захотел увидеться с вами.
— Я помогу, как смогу, Дэвид, вы знаете.
Он сжал ее руки.
— Это значит — пойти против воли вашего отца. Мне нужен доступ к церковному сундуку, где хранятся эти записи. Мне нужно знать, где он, и если он заперт, мне понадобится ключ.
Эш искоса посмотрел на нее. Вместо ответа она наклонилась и поцеловала его в небольшой шрам на щеке.
26
Эш подрулил к воротам в церковный двор и выключил двигатель. За воротами виднелись стены церкви Св. Джайлса, и их вид почему-то встревожил его. Только когда Грейс коснулась его руки, торопя, он отогнал смутные мысли и потянулся к ручке двери.
Стоя у машины в ожидании, когда из нее выйдет Грейс, Эш ощутил на спине щекотание от стекающей струйки пота. Он расстегнул воротник рубашки и помахал им, пропуская более прохладный воздух под мягкую материю. Несмотря на возрастающую жару, Грейс казалась свежей как всегда; на ней была легкая голубая блузка из плательной ткани, заправленная под тонкую летнюю юбку. Распущенные волосы обрамляли лицо, их вьющиеся концы спадали на плечи. Эш заметил, как прежде чем присоединиться к нему, она бросила обеспокоенный взгляд назад, на школу.
— Постарайтесь не думать об этом, — сказал он, прекрасно понимая бессмысленность своего совета.
На мгновение она смешалась, но с легкой улыбкой сказала:
— Трудно не думать. Не пойму, что со мной происходит, Дэвид.
«И со мной тоже», — хотел ответить он, но оставил свое замешательство при себе.
— Давайте, войдем, — сказал Эш, направляясь к деревянным воротам.
Ржавые петли сопротивлялись, когда он толкнул створку, а тень под навесом принесла временное облегчение от утреннего солнца. Эш пропустил Грейс и по гравиевой дорожке пошел следом за ней к паперти. Проходя мимо могил, Грейс вынула из сумки на плече связку ключей, затем подошла к большим
— Она должна быть заперта, — сказала Грейс, кладя ключи обратно в сумочку. — Наверное, здесь отец или его причетник.
Как и в первый раз, в притворе Эша охватил холод, но на этот раз он показался еще более неестественным; его невидимая мантия обволакивала тело слишком плотно, вызывая сильный озноб.
Грейс отворила внутреннюю дверь, и они вместе прошли внутрь. Эш остановился, словно его удержала какая-то невидимая рука; тишина внутри церкви была прямо-таки осязаемой, как и холод, охвативший его мгновение назад.
Хотя церковь Св. Джайлса была несомненно большой, ее внутреннее убранство поражало своей скромностью. С обеих сторон к алтарю, отделенному от нефа расписными колоннами, вели ряды арок; пространство над ним занимала фреска, изображающая преображение Христа. Окно за алтарем было залито солнцем, так что фигуры на витраже ярко светились. Их теплое, мягкое сияние падало на кафедру в нефе. Центральный проход разделял ряды скамей надвое и тянулся к другому концу церкви, где по обе стороны от ведущей на колокольню арки располагались напротив друг друга орган и хоры. Через арку Эш смог рассмотреть концы колокольных веревок; они чуть покачивались, возможно, оттого, что открылась дверь в притвор.
Грейс сжала локоть Эша и напряженным шепотом проговорила:
— Вы слышали?
Эш прислушался и покачал головой.
— Наверное, здесь кто-то... — начал он, и тут они оба услышали звук — тихий, неотчетливый стон. Грейс крепче сжала его руку.
— Это слышится оттуда, — приглушенно проговорил Эш, указывая на алтарь.
Грейс попятилась, но Эш, осторожно ступая, двинулся по боковому проходу вперед, вглядываясь в арки и осматривая пространство между колоннами. Грейс еще более бесшумно неохотно пошла следом.
Тихие стоны продолжались.
Обернувшись к Грейс, Эш увидел, что она побледнела, и ее шаги замедлились. Оба замерли, когда стоны перешли в резкий крик, звучание которого усилили каменные стены и высокие своды.
Вдруг Грейс оттолкнула Эша и побежала на звук. Он ее окликнул, боясь за нее, но она не отозвалась и, добежав до конца прохода, пересекла неф, направляясь к другой небольшой арке.
Эш поспешил за Грейс, а она исчезла в боковом приделе.
Хотя и крохотный, придел имел маленький алтарь и жертвенник, а также каменное изображение лежащей на спине фигуры в древних одеяниях. У самого основания осело тело преподобного Локвуда, а вокруг него были разбросаны клочья разорванных книг и измятые пергаменты.
27
Рассмотрев картину Локвуд-Холла, Эш решил, что Грейс была права: в его архитектуре действительно было что-то холодное. О, это было величественное, даже великолепное здание с коринфскими капителями и пилястрами, с высокими окнами и замысловатыми балюстрадами на крыше, но в этой величественности таилась какая-то сухость, словно архитектор больше заботился о точности, чем о красоте. С другой стороны, такое впечатление могло возникнуть и усилиться вследствие интерпретации художника, поскольку реалистическая точность картины оставляла мало простора для романтического воображения. Даже крохотные фигурки всадников, скачущих через поле позади дома, были выписаны со всеми прозаическими подробностями, а лесные деревья в отдалении виделись почти так же четко, как и деревья на переднем плане. И несмотря на это — а может быть, именно благодаря точности, — картина зачаровывала.