Возвращение с края ночи
Шрифт:
— Я в этом лифте сто раз застревала, уж приспособилась… — пояснила свои знания бабуся и, не слушая благодарностей, ушла к себе, а Воронков направился вниз.
До Козиного НИИ, как и до бывшего Сашкиного завода, можно было добраться либо за полчаса троллейбусом, либо за сорок минут пешком — если знать, как пройти через территорию теплоцентрали, вокруг которой троллейбусная линия делала порядочный крюк. Правда, с нынешними интервалами движения транспорта разница во времени практически съедалась временем ожидания. Еще можно было бы нацепить роликовые коньки и изобразить богатенького
Поначалу фигура, весело катящаяся по бетонным дорожкам вдоль отстойников, вызывала насмешки среди остального немногочисленного персонала, но Воронков в ус не дул, и к этому привыкли. А после очередного сокращения и насмехаться-то стало почти некому: то и дело получалось так, что Сашка дежурил вообще один на всю станцию.
Словом, ждать троллейбуса Воронков не стал: пустая остановка свидетельствовала, что «рогатый» только что ушел и новая машина появится не скоро. Дорога была знакомой, и даже, повинуясь вдруг вспомнившейся привычке, он на минутку задержался и купил в ларьке газету, так же, как делал это в старые времена.
«Вот интересно, — думал он, пригибаясь и протискиваясь в знакомую дыру в заборе, за которым маячили силуэты угольных гор. — По идее я сейчас должен шарахаться от каждого куста и уж тем более избегать всяческих стремных мест типа этой натоптанной тропинки вдоль турбинного зала ТЭЦ».
Плюющиеся паром трубопроводы, груды ржавой арматуры — как декорации для фильма ужасов или дешевого боевика в стиле вчерашнего «Нападения».
«А мне почему-то не страшно, — решил подбодрить себя Воронков. — По крайней мере, уже не страшнее, чем было вчера на людной улице. И правильно: дорожка-то знакомая, а морок на двух колесах сюда если и попробует забраться, так сначала десять шин пропорет, а потом в грязи завязнет».
Позвонив в лабораторию из проходной, Сашка выбрал в скверике напротив лавочку поцелее и по-студенчески уселся на спинку, поставив ноги на сиденье — лавка от этого все равно грязнее не станет, а брюки надо бы и поберечь.
Небо продолжало хмуриться, но дождя с утра не было, так что лавка оставалась сухой.
Джой принялся деятельно обнюхивать деревья.
Воронков развернул газету и принялся читать все подряд. Вскоре на соседней лавочке обосновался седой пенсионер с радиоприемником, который бубнил не переставая. Шел получасовой выпуск городских известий.
Невнятное бормотание не то что бы мешало, но раздражало здорово.
«Может, попросить деда звук прибрать?» — Сашка прислушался и вдруг уловил знакомое название. Как бы уловив интерес соседа, пенсионер сделал погромче, и по скверику разнеслась профессиональная скороговорка ведущего:
— …К сегодняшнему утру количество обратившихся за помощью достигло сорока восьми человек, из которых тридцать два госпитализированы с наиболее тяжелыми отравлениями. Это не первый случай в нашем городе, когда недоброкачественная работа предприятий общественного питания становится причиной массовых отравлений. В кафе «Ромашка» сейчас работает комиссия санэпиднадзора, и, скорее всего, будет возбуждено уголовное дело. Продолжаем наш выпуск. Концерты группы «На-на», анонсированные на следующую пятницу…
Воронков ошарашено опустил газету.
«Значит,
Сашка слез со скамейки и пошел навстречу другу.
— Знаешь, птица-Вороненок, на что твой рассказ похож? — поинтересовался Козя, выслушав историю с черным рыцарем и глазом в телевизоре, — только не обижайся, ладно? Все это здорово похоже на то, как я на третьем курсе первый и последний раз в жизни косяк забить попробовал. Мне потом ребята объясняли, что травка некачественная попалась и вместо кайфа чернуха пошла, еще попробовать предлагали. Только я потом даже просто курить не мог — помнишь, я резко так бросил?
— А то я сам не понимаю, что звучит как полный бред! — Воронков все же слегка обиделся, хотя и ожидал что-то подобное услышать. — Но раз так, откуда я вот эту дрянь взял? — Он потряс в воздухе баночкой с пробой. — Не из прудов же своих ботинком начерпал?
— Ладно, ладно, не кипятись. Посмотрим, что там у тебя. Извини, мне бежать надо, а ты пока что… Ну, поосторожней надо быть, что ли!
Быстро хлопнув Сашку по руке, Козя к проходной действительно побежал легкой трусцой, а Джой сделал вид, что хочет его догнать и поймать.
— Спасибо за совет, — сказал Воронков хлопнувшей двери со стандартным трафаретом «НИИ требуются…», который по нынешним временам выглядел как нетактичная насмешка.
«Надо быть поосторожней… Ясен пень, что надо! Только толку… Вчера — тоже ведь зеленого света ждал, и что вышло? Вот, например, сейчас: поеду обратно на троллейбусе — а в него КАМАЗ впечатается. Пойду снова через ТЭЦ, а там тоже что-нибудь такое, например засада партизанская. Улицами побреду — сосулька с карниза упадет. А коли на сосульки не сезон, значит, сам карниз свалится.
Здесь сидеть останусь — так у них в НИИ бак с каким-нибудь ипритом-люизитом лопнет… М-да, мысль интересная. Как там у Высоцкого на эту тему?»
И Сашка спел про себя, беззвучно шевеля губами в такт строчкам:
«Но не лист перо стальное — грудь пронзило как стилет. Мой диагноз — паранойя, это значит — пара лет!»Джой с интересом заглянул ему в лицо, видимо, пытаясь разобрать, что бормочет хозяин. Воронков скомандовал «Рядом!» и направился домой, решив пойти той же дорогой через дырки в заборе: один раз прошло гладко, пройдет и второй.
Какими на самом деле должны быть симптомы мании преследования, Сашка, конечно же, не знал, но очень надеялся, что его поведение сейчас не похоже на поведение психически больного. Хотя полностью нормальный человек так себя вести точно не стал бы: время от времени Воронков оглядывался назад, проверяя, не следуют ли по пятам новые «кредиторы», на перекрестках, как дурак, дожидался зеленого света независимо от наличия транспорта, а потом бежал, словно пересекая какой-нибудь Бродвей в час пик. Дойдя же до ТЭЦ, он не стал лезть в заборную дыру сам, пока первым сиганувший в пролом Джой не вернулся целым и невредимым.