Возвращение - смерть
Шрифт:
– Вы что, не слышали, - протянула Галина Августовна, по-детски капризная. Когда-то, лет сорок назад, мужики, наверное, млели от такой манер разговора. Так что на сегодняшний день я даже где-то начинала понимать изменившуюся ориентацию Сливятина.
– Я повторяю. Мне - такие же, как этой, - Галина вытянула собранный из американских пластмасс ноготок и ткнула им в воздух, направляя оный в мою сторону.
– Сейчас же.
– Кончилась, - уныло сообщила продавщица, в уме подыскивая новые варианты трудоустройства.
– Да?
– Сливятина подняла густо намазанную бровку и улыбнулась.
–
Интересно, была ли она когда - нибудь умной? И если да, то сколько длилось такое счастье? Деньги, конечно, развращают - читали, знаем. Но вот, чтобы от них ещё и глупели? Наверное, я просто никогда не была до такой степени богатой. И теперь уже не хочу.
– Ну, я же жду. И такое ожидание меня компроментирует.
– Без "н", - сообщила я.
– Мне все равно, как они называются. А вам, милочка, закажут точно такой же и привезут. Когда тут бывает поступление? Доставайте же. Не будем же мы драться из - за такого пустяка.
Наверное, не будем. Потому что последний раз меня побила моя
одноклассница из-за того, что я не хотела совершить письменный отказ от нашего с ней общего ухажера Филиппа Соколовского, который теперь, наконец, решил жениться, чтобы все-таки разрешить наш с ней давний спор. Жениться - не на мне, а уж тем более - не на ней. А чтобы не быть битой, я целый год прозанималась в секции при Дворце пионеров. Я и тогда, и теперь знала: бить физиономию - занятия не коммунистическое, но христианского смирения для подставления собственного личика под удар я не набралась и по сей день. Помимо своей воли, прямо у прилавка в "Лунном ветре" я заняла боевую стойку. Галина Августовна отшатнулась и покрутила пальцем у виска. Очень обидный жест заставил меня забыть все выученный позиции и по-простому вцепиться в волосы, которые оказались ультра модным тогда париком. Разнимать нас пришел сливятинский водитель. Я пострадала меньше, а потому от щедрости душевной плеснула немного духов в лицо зарвавшейся государственной жены. И мне за это ничего не было! Может и правда, хватит бояться?..
– Так пусть бабец покажется нам. Или начнем щупать, - развеселился Сливятин. Меня лично честь облапанных геев трогала мало. Но Владимира Сергеевича стало жалко. Он может не вынести такого позора. Я нервно заерзала на стуле.
– Ну что, мальчики, пообнимаемся, - сверкая глазами, предложил Сливятин.
Посетители смущенно опустили глаза. Я где-то читала, что геи - люди исключительно деликатные и всякие быдловские замашки просто не выносят. Все же, всякое правило имеет исключения... И я люблю, когда по моему поводу страдает конкретный избранный мужчина, а не весь вынужденно здоровый коллектив.
– Привет Галине Августовне, - сказала я, поднимаясь со стула.
– На пенсии вам можно будет подрабатывать кинологом. Будете обучать собак правильно дышать.
– Ну, чего ты разошлась, - Мишин укоризненно дернул меня за штанину.
А что такое? Да после этого клуба наш избранник должен вообще быстро и с позором искать себе другую профессию. А я ему уже и предложила...
– Боже, мужики, кого я вижу?
– мой оппонент-депутат сделал паузу, за которой скрывалось явное неузнавание. Боюсь, что и мне когда - нибудь придется работать
– Господин Сливятин, но кто бы мог подумать? Вы - гомик. А я по-прежнему Надя. И этот человек шантажировал меня выселением!!!
– Ну ты даешь, - восхищенно присвистнул Сливятин и, вежливо спросив разрешения, присел за наш столик. Мишин пытался неуклюже извиниться за меня и мои вольности. Но это, опять же, смотря с чем сравнивать. Первая часть моей спины продолжала гореть под взглядом Андрея, а душа пылала от праведного гнева. Штирлиц как-то говорил, что разведчику выпадает только один шанс. Нашей бригаде он пока не выпадал. Поэтому, карты на стол, господа.
– И давно это с вами?
– спросила я участливо.
– Да года два. Только теперь опять придется менять место дислокации, улыбаясь сообщил он.
– Да я - могила. Точно.
– Женщина всегда является братской могилой. Всего, - тут, конечно, ему виднее, но я бы на месте Галины Августовны обиделась бы, если бы меня сравнивали с кладбищем.
– Всего, всего. В том числе и информации. Так что не принимайте на свой счет, дорогая Надежда Викторовна. Будем снова переезжать.
– А ваш предудыщий клуб случайно не назывался "Должок"?
– вдруг осенило меня блестящей связующей все идеей.
– Нет, ну что вы, - Сливятин охладил мой пыл и сразу забил в мой интеллект ржавый от правды гвоздь.
– Видите ли, это вообще не то, о чем вы подумали. Мы собираемся здесь без женщин. Без всяких. И решаем деловые вопросы. Вот так. Считайте, боимся феминизма и его последствий. Но в принципе - кому охота приключений на голову? Вы, кстати, заметили, что у нас отстреливают только мужчин. Женщин и детей никто не трогает. Киднепинга - нет. Так что добились кое-каких договоренностей. А теперь вот вы...
– А кто был в прошлый раз, - все-таки мысль о приключениях любопытного Буратино в лице Анны Семеновны не покидала меня. Кроме того, не хотелось повторить её скорбный путь.
– В прошлый раз забрались староверы, - устало выдохнул он.
– И что, никто ни-ни?
– изумленно спросила я.
– У нас нет. Никаких гомосексуальных контактов. Сколько можно?
Да, картинка прорисовывалась - хуже некуда. Если даже гомосексуалисты стали импотентами, то кто спасет нацию от неминуемой демографической катастрофы? Хорошая страна, в которой много денег и нет людей. Какая-то разновидность нейтронной бомбы все-таки стукнула нас по носу... Кто-то тронул меня за плечо потной рукой, такой потной, что свитер на мне замокрел.
– Владимир Сергеевич, вы не подумайте плохого, я тут первый раз. Я за деньгами на искусство. За спонсором. Я ещё не...
Сливятин заразительно засмеялся и хлопнул подкравшегося Виталия Николаевича ниже спины.
– Нет, он просто замахал меня своими трубадурами в постели с собаками. Да дам я тебе денег. Не ходи ты сюда. И ко мне не ходи.
И стоило человеку тратить столько денег на маникюр, чтобы показаться в клубе ,где никого своих-то и не было. На лице Виталия Николаевича проглядывало острое разочарование. На моем - тоже. Наша с Мишиным миссия позорно провалилась. И мысль о том, что отрицательный результат - это тоже результат не успокаивала меня абсолютно.