Возвращение троянцев
Шрифт:
Эта выскакивающая из огня, ревущая, страшная масса могла бы напугать кого угодно. Но только не шерданов. Гектор за эти несколько дней хорошо узнал их командующего. Это был сорокалетний этруск по имени Антасса, в недалеком прошлом грозный морской разбойник. Рамзес рассказал троянцам, что тридцать пять лет назад лестригоны захватили и сожгли дотла небольшое этрусское поселение, из которого Антасса был родом, а его родителей убили на глазах ребенка. Мальчика подобрали на берегу морские разбойники, он вырос на разбойничьем корабле и, став взрослым, дал клятву когда-нибудь поквитаться с убийцами. Сделавшись предводителем, Антасса упорно разыскивал во всех морях очередное пристанище лестригонов, попутно совершая набеги
– Ну, вперед! – воскликнул Гектор.
Голос царя Трои прозвучал почти весело. Пережив потрясение при виде заживо сгорающих по его воле врагов, он больше всего хотел теперь вступить в битву.
Шерданы ждали нападающих, выставив вперед щиты, пряча за ними железные зигзаги мечей. Египетские лучники в это время обливали стрелами врагов, прорывающихся к месту схватки по береговой полосе, и постепенно отступали под их натиском.
Лестригоны, одолев ров, лишились копий (при прыжке копье оставалось на той стороне рва), а потому напали на шерданов с мечами и булавами. Удар был грозным и страшным. Шерданы встретили натиск, и вот уже все слилось в кровавом месиве. Мелькали в воздухе шипастые головы булав, сверкали и лязгали мечи. Предсмертные крики, стоны, хриплая брань на разных языках, – все соединилось в сплошной гул.
Большинство шерданов, тщательно подготовленных к бою как Гектором, так и Антассой, запомнившим с раннего детства боевые приемы лестригонов, старались не бить врагов в места, хорошо защищенные доспехами. Шерданы поднимали над головой щиты (которые в случае прямого удара их почти не защищали) и, пригнувшись, используя свой более низкий рост, наносили удары по ногам, рассекая сухожилия, либо наискосок вонзали свои серпы под кожаные юбки врагов, стараясь попасть в пах или в живот. Такие удары, будучи нанесены достаточно точно и сильно, нередко несли смерть.
Однако лестригоны дрались, несомненно, лучше, и то, что египтян стало теперь на тысячу с лишним больше, не спасло бы их.
Но с ними по-прежнему были троянские герои.
Колесница Ахилла врезалась в гущу битвы, как это бывало всегда – внезапно и вовремя, как раз тогда, когда царь Антифот, одолев ров, вступил в бой и первыми же ударами сокрушил десяток воинов, прикрывавших колесницу фараона. Рамзес был в гуще боя, хотя перед тем Гектор просил его не рисковать и не вмешиваться в схватку самому. Но Великий Дом не мог смотреть со стороны, как дерутся и гибнут его воины. К тому же он был отважным и искусным бойцом и понимал, что его участие в битве воодушевит египтян. Фараон сражался в надежных доспехах, а его колесницей, запряженной чистокровными сирийскими жеребцами, правил опытный возница. Надежна была и его охрана, если не считать отсутствия Сети, отправленного с поручением в Троаду. Рамзес ловко владел мечом и в первые мгновения сумел сразить троих врагов. Он метил в шею, между доспехом и нашлемником – такой удар, если его нанести точно, всегда оказывался смертельным. От нападений с разных сторон и от вражеских копий фараона прикрывали щиты воинов-египтян, бежавших рядом с колесницей. Вначале их было пятнадцать, но пятеро вскоре погибли. Внезапно перед колесницей, потрясая окровавленной булавой, возник Антифот и, одного за другим, уложил остальных охранников.
– Иди сюда, Рамзес, отродье лягушки! – орал лестригон, налетая на колесницу и хватаясь за поводья, чтобы не дать вознице развернуть повозку. – Ну, давай, это тебе не канавы рыть и заливать смолой! Ну!
Возница заслонил фараона от пущенной в него булавы и упал мертвым, свесившись через борт колесницы. Рамзес уклонился от удара меча
– Ну, великий фараон, сейчас я сделаю из тебя десяток маленьких фараончиков! – глухо произнес Антифот, оскалившись (этот оскал трудно было назвать улыбкой). – Придется делать из тебя не одну, а десять мумий!
Каким-то чудом Рамзес опять отразил удар, лезвие вражеского меча лишь скользнуло по его руке, оставив неглубокую рану, скорее царапину. Антифот вновь замахнулся и… выбитый из его руки меч упал за борт повозки, а сам он пошатнулся, так силен был удар. Между ним и Рамзесом вонзилось и задрожало гигантских размеров копье, а в следующее мгновение подкатила еще одна колесница.
– Не лезь не в свою повозку, Антифот! – крикнул Ахилл, нависая над царем лестригонов. – Тебе здесь не место!
Антифот зарычал и взмахнул мечом, видя, что в это мгновение троянский герой безоружен: его копье еще торчало из днища колесницы. Но Ахилл, упредив врага, ударил его кулаком в лицо. Лестригон помнил, как этот самый кулак раскрошил ребра Каррика, и стремительно отшатнулся, однако удар достиг цели, и облаченный в тяжелое железо великан вылетел из колесницы, как кот от хозяйского пинка. Тут же откуда-то вынырнул еще один лестригон, размахивая окровавленной палицей, но этому повезло куда меньше: троянец уже держал копье в руке и точным ударом пригвоздил врага к земле.
– Вот вам, собаки! – закричал Ахилл тем самым, наводящим ужас голосом, от которого так часто бежали самые смелые воины. – Что, не привыкли, чтоб вас били?! Привыкли бесчинствовать, как вам хочется?!
Еще один взмах «пелионского ясеня», и двое подступавших к колеснице фараона лестригонов упали с разбитыми головами. Подбежал воин-египтянин, прыгнул в повозку и подхватил поводья, одновременно прикрывая Рамзеса своим щитом.
– Спасибо! – крикнул фараон Ахиллу. – Я рад, что ты в силах биться!
– Я тоже этому рад! – отозвался герой. – Но ты бы поберег себя, Великий Дом!
– Скажи это своей жене! – невольно огрызнулся Рамзес. – Во-он она рубится в самой гуще схватки. А я не женщина!
Троянский герой усмехнулся и ничего не ответил. Сражение кипело вокруг них, и ему было не до споров с фараоном, которого он так вовремя успел защитить. Куда больше Ахиллу хотелось вновь найти Антифота, но двое лестригонов успели оттащить в сторону своего царя, от удара ахиллова кулака потерявшего сознание. Остальные лестригоны тоже отступили от колесницы троянца, пытаясь издали поразить его копьями. Он был без щита, потому что владел только левой рукой, в которой держал копье – его прикрывал лишь большой щит Яхмеса.
– Ну, пожиратели поганок, сюда! – вновь закричал Ахилл. – Что-то я не вижу вашей хваленой отваги! Ко мне, демоновы лизоблюды!
И, знаком приказав Яхмесу развернуть колесницу, герой ринулся за отступавшими под его натиском врагами.
Глава 10
Сражение происходило на нешироком пространстве между все еще пылающим рвом и раскинутым возле смоковниц лагерем египтян. Те из лестригонов, кому удалось спастись с горящих кораблей, пробились через строй египетских лучников, защищавших береговую полосу, оставив многих из них убитыми, и присоединились к своим товарищам, которые широким клином врубились в линию обороны шерданов. Теперь уже не было ни клина, ни стройных рядов оборонявшихся – все смешалось, и в тучах поднятой пыли были видны лишь мелькающие руки с окровавленным оружием, оскаленные лица и тусклый блеск бронзы и железа.