Возвращение Урмана-1
Шрифт:
С другой стороны Урману нравилось военное дело, собственный отряд, кружок товарищей офицеров.
Начало весны принесло голод и разорение. Часть городов давала вассальную присягу, часть затворяла ворота. Впереди Орды валили массы беженцев. Поля оставались брошенными. В этом году никто не станет сеять. Усадьбы, деревушки, сёла были сожжены по обе стороны фронта. Умань оставалась единственным врагом на пути. Первые поражения приучили к копейщикам прилагать стрелков и конные отряды дворян. На выручку союзнику с далёкого
Орду тяготили огромные обозы из награбленного добра, и она разбила колоссальный военный лагерь, Сарай – так называли его сами младотюрки или ставку по-словенски. Урман заклялся посещать главный лагерь. В Сарае было больше словенцев, чем младотюрков. Перекупщики, ростовщики, проститутки, агенты – всё это бурлило и алкало выгоды. Урман явно был там лишний. Урман ощущал разочарование. Он вспомнил, как грезил Поморьем, но то, что нашёл за морем, вызывало тошноту.
Да и соратники, из младотюрков были ничем не лучше. Они не осознавали себя, были как животные.
«Пройдет ещё пару лет, вы обретете разум, – с горечью думал наемник. – И станете такими же, как и все. Нет, даже хуже. Вы не видели добра. Вы не знаете, каково это заботиться о других. Вы ничего не знаете, и ничего не хотите знать. Ваше самомнение уже сейчас превыше разумного. Нет, у такого народа не может быть будущего»!
Арсен сильно изменился. Когда-то он был одним из приближённых Владимера и носился с мечтой принести волю Бога Западу. Арсен перестал грезить, он делал, как умел. Младотюрк стал бояться за жизнь, даже друг Урман был опасен, и между товарищами воздвиглась холодная стена. Арсен больше не был кем-то родным, нет, это начальник, вождь.
– Я доволен тобой, рыцарь, – Голос стал сух и резок. Наемник подумал, что вождь совсем не рад ему. – Люди говорят, что ты силен. Рассказывают, ты с молодежью разбил городскую когорту и с ходу занял острог.
– Мне просто повезло, – признался Урман. – Словенцы не опытны в бою против конных, к тому же у них не было луков.
Арсен отвернулся к стене. Рука нервно коснулась эфеса. Он быстро повернулся и лицо его дрогнуло.
– Главное дело ещё только впереди, – хриплым голосом проговорил он. Казалось, у него перехватило дыхание. – Мы идем на союз со Словенском. Пока это необходимо. Есть один человек, Бертин, который может помешать союзу.
– Я не убийца, – тихо сказал Урман.
– Мне больше некому довериться. Это необходимо для победы. Сделай ради Орды. Ради меня. Ты должен мне! Забыл? Помнишь, как ты пришел к нам – голый, нищий и опустошенный. Кто дал тебе меч? Кто дал право судить? Я!
Рыцарю показалось, что Арсен ненавидит его. Он никак не мог понять, чем навел опалу.
– Я вождь и могу просто приказать! Но я прошу – поезжай в Пагорки и убей этого ублюдка!
– Я сделаю это в искупление долга.
– Отлично! Дело простое, важно не привлекать внимания. Поэтому отряд не нужен. Возьми только самого преданного человека и выезжай уже сейчас!
Легко
– Эх, Менги, когда же ты повзрослеешь? – улыбнулся Урман, глядя на взлохмаченную голову. Кочевник почти не следил за собой, волосы то отрастали до неимоверной длины, то он сбривал их начисто.
– Надеюсь, к тому моменту, когда это случится, меня не будет в живых! – засмеялся номад.
Весенняя погода неустойчива: ещё днем светило солнце и было жарко, но к вечеру небо затянула алая пелена, с севера дохнуло холодом. Из-за рта повалил пар. Казалось, дороге не будет конца и краю. Пейзаж не располагал к радости: скучная окаменевшая земля, серые валуны, желтая трава. Область словно вымерла: остатки населения бежали. На нейтральной полосе было холодно и скучно.
– Почему тебя выбрали? – спросил Менги. Парень на ходу жевал пшеничную лепешку, говорил невнятно и с паузами.
– Самый последний младотюрк справится лучше. Всем известно, что Урман не любит убийств.
– Я не знаю, – признался рыцарь. Он не понимал, куда клонит товарищ.
– Мой тебе совет, как только вернешься в Сарай, забирай ценное и уходи, пока цел.
– Не понимаю?
Менги хмыкнул, заглотил остатки лепешки и рванул поводья. Конь ускорился. Парень птицей взлетел на ближайший пригорок.
– Мы приехали!
Всадники помчались вниз по склону. Селение состояло из нескольких каменных домиков и сараев. Урман погнал коня, не зная толком, что дальше делать.
Менги первым заподозрил неладное. Он поднял руку.
– Собаки не лают!
Пагорки встречали в полном молчании. Ни дыма, ни лая, ни мычания скотины.
– Лучше возвратиться, – прошептал Менги. – Тут кто-то уже побывал.
Урман замер, прислушиваясь. «Надо уходить! – подал голос рассудок. – Слишком опасно».
Из-за угла мелькнула тень. Менги вскинул лук.
– Уходим! – прошипел номад.
Урман слишком долго колебался. Несколько человек натянуло сеть, перегораживая дорогу. Два арбалетчика поднялись на крыше. Рыцарь вытянул саблю.
«Ловушка! Нас ждали! – испугался Урман. – Я привёл в западню»!
– Сдавайтесь! – приказал женский голос. – Вы окружены!
Менги зашипел как кот, обожжённый кипятком. Номад рванулся в сторону.
– Орда! – выкрикнул воин.
Ветвистая молния вылетела из-за домов и взрыла землю под копытами Крохи. Урман выпал из седла и тяжело рухнул на спину. Зрение расплылось от удара, но он смог заметить, что Менги прорвался через заслон.