Возвращение в цитадель

Никитская Анна В.

Хью злился на себя, в том числе и за то, что не мог смириться с таким исходом дела. Ведь он сам отказался от любых отношений с ней, избрав путь личной вендетты. Он должен был бы радоваться тому, что девушка спокойна и почти счастлива. Ему не нужно было, находясь в ее обществе, испытывать чувство неловкости, чего он больше всего опасался. За него все решили, теперь он мог общаться с ней легко и непринужденно, не боясь ранить одним своим присутствием. Однако юноша не мог не признаться себе в том, что его сильно задевало ее дружественно-безразличное отношение. Казалось, что даже к Лео и Джеффри Уна относилась теперь с большей теплотой, чем к нему. К тому же он не мог не заметить, каким взглядом смотрел на него его отец.

Хью знал, что его отец все понял, понял, насколько эта девушка ему дорога, и он испытывал по этому поводу ужасную неловкость, словно отец застукал его за каким-то неблаговидным поступком. Юноша понимал, что его отец захочет узнать, что же произошло между ними, но он решил, что ни за что не станет с ним это обсуждать. Как объяснить ему, что Хью отказал во взаимности любимой девушке и бросил ее после того, как она призналась ему в своих чувствах? Как объяснить, почему он решил отправиться в это путешествие один? Все было слишком сложным и запутанным. Он поднял вверх голову. У края ямы раздавались громкие голоса, и струился приглушенный свет. Маленький народец, как обычно, вел активную ночную жизнь. Он даже не мог разозлиться за то, что их засунули в эту глубокую яму. Хью мог понять эрделюитов. В мире было неспокойно, и они не чувствовали себя в безопасности даже в собственном доме. Он заметил, как один из жителей подошел к краю ямы и что-то бросил вниз. Хью поднялся и приблизился. На земле лежал мешок, развернув который он обнаружил ягоды и коренья, которые так любил Эрлдью. Все же это был миролюбивый народ, и, похоже, некоторые соплеменники его друга продолжали верить ему и пытались помочь. Пока Хью сидел в раздумьях, сверху прилетело еще несколько мешков. Это вызвало у него грустную улыбку и чувство благодарности к тем, кто хотел помочь его другу.

Хью проснулся от того, что отец осторожно прикоснулся к его плечу. Уна и Эрлдью еще спали, и Роберт не захотел их будить.

— Сынок, я хотел спросить насчет этой девушки… — начал было разговор Роберт.

— Папа, давай не будем трогать эту тему. Я только скажу тебе, что меня беспокоят ее провалы в памяти. Она забыла почти все, что было связано с нашим с ней общением, и я никак не могу взять в толк, как такое могло произойти. Я постараюсь все выяснить, но прошу тебя не вмешиваться. Эта девушка очень дорога мне. Она не раз спасала меня и моих друзей, так что всей моей жизни не хватит, чтобы оплатить этот долг.

Роберт прекрасно понимал, что дело не только и не столько в чувстве благодарности, но мудро решил промолчать. Достаточно было того, что его сын теперь находился рядом с ним и он имел возможность ему помогать. Его сын не просто повзрослел за то время, которое они не виделись. Он стал по-настоящему взрослым мужчиной, несмотря на столь юный возраст. Роберт прекрасно знал, что ничто так не укрепляет мужской дух, как жизненные препятствия. А то, что довелось пережить его сыну, и препятствиями-то назвать язык не поворачивался. Это были по-настоящему тяжелые испытания, которые мальчик прошел с достоинством, не дрогнув и не спасовав. Хью, конечно, рассказал ему, что пытался вернуться назад, но Роберт-то хорошо знал, что это был лишь случайный эмоциональный порыв. Но теперь это уже не имело никакого значения. По правде говоря, Роберт предпочел бы, чтобы его сын оказался сейчас в безопасности в мире людей, но при этом он хорошо сознавал, что вскоре юноша превратился бы в нечто, похожее на него самого — человека, снедаемого сожалениями и самоуничижением. Роберт не знал, как ему благодарить своего сына за то, что тот помог ему получить еще один шанс все исправить, хотя что-то исправить уже было невозможно. Он не мог вернуть назад своего отца, но он мог вернуть людям Норгстона память о нем. Но главное, он мог вернуть людям свободу.

Роберт взглянул наверх. Солнце взошло, но теплые солнечные лучи не достигали

дна их темницы. Хью тем временем разбудил Уну и Эрлдью.

— Что, уже утро? — спросила его девушка спросонья. — Но тут так темно!

— Здесь, похоже, круглые сутки будет темно, — улыбаясь ей, ответил Хью. — Если отец прав, то Ганнибал вскоре появится и мы должны быть полностью готовы.

— Кстати, Эрлдью, для тебя тут передали целую кучу гостинцев, хотелось бы понять, это от представителей мужского или женского пола?

— Очень смешно! — с улыбкой огрызнулся Эрлдью. — И кстати, тут явно посылочка не для меня одного. Для одного тут даже в одном мешке слишком много. Они, конечно, думают, что вы такие же любители ягод, как и мы, но и на том спасибо. Кстати, угощайтесь, какой-никакой, а все-таки завтрак.

Хью, Уна и Роберт тут же последовали его примеру и принялись поглощать сочные вкусные ягоды.

Неожиданно над их головами раздался шорох. Роберт едва успел увернуться, как на место, где он сидел еще секунду назад, приземлился Ганнибал.

— Прошу прощения за задержку, мои дорогие, но пришлось ждать, пока уснет охрана. Честно говоря, думал, что они так и будут весь день дежурить на площади, но, очевидно, они совершенно не могут справиться с дневным солнцем, оно их убаюкивает, как детей. Ну, ладно, садитесь скорее, нужно отсюда выбираться.

Роберт первым вскочил на спину Ганнибала, затем следом за ним взобрался Хью. Он устроился поудобнее и подал руку Уне. Девушка села впереди него, и Хью помог ей поднять и усадить впереди Эрлдью.

— Ну, как вы там, держитесь? — спросил Ганнибал неуверенно.

— Вообще-то не так хорошо, как хотелось бы, — произнес Роберт иронично, изо всех сил стараясь не скатиться с крупа коня. Он с трудом удерживался на нем, пока они скакали в эти места, но тогда их было трое, а теперь добавился четвертый, пусть даже и небольшого роста. — Ладно, давай прыгай, — сказал он Ганнибалу и сильнее ухватился за импровизированные поводья, сделанные из толстой веревки.

Ганнибал оттолкнулся от земли и полетел ввысь. Спустя несколько секунд они приземлились на краю ямы, прямо перед лицом потирающего глаза охранника.

Проснувшись, тот истошно закричал:

— Стойте! Я буду стрелять!

Но Ганнибал уже присел, оттолкнулся и совершил очередной мощный прыжок вперед. Приземлившись, они обернулись и уже не увидели поселения.

— Ганнибал, прошу тебя, дружище, больше не надо так прыгать! Я чуть не свалился. Давай уже как-нибудь по старинке, — произнес Роберт, чувствуя, что еще один прыжок он не осилит.

Ганнибал кивнул и поскакал вперед, стараясь проявлять осторожность. Они несколько минут скакали среди скал и наконец достигли берегов Вотерсенда. Роберт придержал Ганнибала, и тот остановился. Мужчина соскочил вниз и взялся за поводья.

— Я, пожалуй, пока пройдусь пешком, — произнес он извиняющимся тоном. — К тому же нам нужно все обдумать и решить, что делать дальше. Бессмысленно куда-то скакать, если мы и сами не знаем куда.

— Вы правы, — согласно кивнула Уна. — Нам бы неплохо было найти какое-то убежище и пожить там до тех пор, пока не решим, как будем действовать.

— Ах да! Убежище! — спохватился Роберт. — Я нашел в этих местах просто замечательное место для укрытия, но после нашей встречи на меня свалилось столько информации, что я совершенно забыл о нем рассказать.

— Так чего же мы ждем? — спросил Хью. — Пойдемте скорее туда.

— Постой, — остановил его отец. — Я кое-чего вам не сказал. Дело в том, что я обнаружил в этой пещере нечто, что заставило меня срочно покинуть ее.

— Точно! — воскликнула Уна. — Я видела, как вы поспешно покидали какое-то место, вы были явно взволнованы.

— Все верно.

— Так что же там было, папа? — спросил Хью заинтригованно.

— Яйцо дракона! — ответил Роберт, непроизвольно взглянув на грудь сына.