Возвращение в джунгли (др. перевод)
Шрифт:
Клейтон пристально посмотрел на Тюрана, но так и не понял, бредит ли тот или говорит всерьез.
— Послушайте, как вас там — Тюран, Роков, Поль или Николай! Я не знаю, русский вы или француз, но я не собираюсь соглашаться на ваш чудовищный замысел!
— А вашего согласия и не потребуется, если Снайдер согласится! — полностью овладев собой, заявил Роков-Тюран. — Ну, что скажете, мистер Снайдер?
— Как мы решим, кто будет первым? — прохрипел матрос, давая тем самым согласие на предложение Рокова.
Тот с сатанинской усмешкой взглянул
— Ну что, англичанин? Ты в меньшинстве, так что будем действовать согласно моему «чудовищному» замыслу! А кто будет первым, решим жеребьевкой, — ответил он на вопрос моряка. — У меня есть несколько монет по одному франку; выберем какой-нибудь год, и тот, кто вытащит монету с этим годом, пожертвует собой, чтобы жили другие.
— Я не хочу принимать участие в этом маразме, — тихо заявил Клейтон.
— Или вы подчинитесь большинству, или станете первым без всякого жребия, — в голосе Тюрана прозвучала такая холодная злоба, что Клейтон вздрогнул. — Лучше приступим, не теряя времени, к жеребьевке.
Он вытащил из кармана монеты и стал их перебирать. Джейн Портер широко раскрытыми глазами следила за спокойными действиями русского, все еще не в силах поверить в реальность происходящего.
Роков-Тюран выбрал шесть монет и протянул их матросу и Клейтону.
— Смотрите, — сказал он. — Самая старая — 1875 года, пусть она и сыграет роль «черной метки».
Клейтон и Снайдер осмотрели каждую монету: ни на вид, ни на ощупь франки не отличались друг от друга ничем, кроме года выпуска. Если бы они знали богатый опыт мсье Тюрана по части шулерства — опыт, который настолько развил осязание русского, что тот умел отличать крапленые карты, едва касаясь их кончиками пальцев, — они никогда не согласились бы на подобный план. Нащупать вычеканенный на монете номер года было для Рокова детской игрой.
Русский положил монеты на дно шлюпки и накрыл их пиджаком.
— В каком порядке будем тянуть? — осведомился он, понимая, что вряд ли кто-нибудь захочет быть первым: всегда есть надежда, что жребий вынет тот, кто тянет раньше. Сам же Николай, по вполне понятным причинам, предпочитал тянуть как раз первым.
И когда Снайдер выразил желание тянуть последним, Тюран-Роков, бравируя своей лихостью, заявил, что первым испытает судьбу. Его рука оставалась под пиджаком всего на мгновение, но проворные пальцы уже успели перебрать все монеты и отвергнуть роковую. Он вытащил руку и показал всем монету 1888 года.
Потом тянул Клейтон.
Джейн Портер нагнулась вперед, затаив дыхание, когда рука человека, за которого она должна была выйти замуж, скрылась под пиджаком. Вот Уильям вытянул монету, зажав ее в руке. Он не сразу решился взглянуть, но наконец разжал пальцы, «мсье Тюран» бросил взгляд на франк на его ладони и поздравил с успехом.
Джейн Портер, вся дрожа, откинулась на борт лодки. Ей было дурно, кружилась голова. Если и Снайдер не вытащит монеты 1875 года, ей придется заново пережить весь этот ужас. Почему Тюран выбрал
Матрос, трясясь, как в лихорадке, сунул руку под пиджак. Он проклинал себя за то, что предпочел тянуть последним: сейчас у него было три шанса против одного, тогда как у Тюрана их было пять, а у Клейтона четыре.
Организатор жеребьевки терпеливо выжидал, не торопя матроса: он прекрасно знал, что сам в безопасности — безразлично, выпадет сейчас роковая монета или нет.
Вот матрос вытащил монету, взглянул на нее… И повалился без чувств на дно лодки. Но франк, выпавший из его разжавшейся руки, не был выпуска 1875 года, просто пережитое волнение заставило Снайдера потерять сознание.
Таким образом, процедуру пришлось продолжить.
Русский снова вынул монету, обещавшую ему жизнь. Джейн Портер закрыла глаза, когда рука Клейтона скрылась под пиджаком, а Снайдер нагнулся, готовясь впиться взглядом в маленький металлический кружок, который должен был решить его судьбу.
Вот Уильям Сесиль Клейтон, лорд Грейсток, вынул руку из-под пиджака и, крепко зажав в ней франк, взглянул на невесту. Он не решался разомкнуть пальцы, а на лице Джейн сейчас был написан куда больший ужас, чем на его собственном.
— Живей! — взвизгнул Снайдер. — Боже! Дайте взглянуть…
Клейтон наконец разжал пальцы — и Снайдер первым увидел цифру, выбитую на франке. Раньше, чем кто-либо успел угадать его намерение, матрос вскочил, перешагнул через борт шлюпки и исчез навсегда в зеленой бездне… Ибо монета была не 1875 года.
Весь остаток дня еле живые люди пролежали в лодке, почти не шевелясь. Джейн надеялась, что смерть придет к ней раньше, чем Тюран опять затеет свою «лотерею смерти».
Но к закату Роков поднял голову и подполз к Клейтону.
— Надо еще раз потянуть жребий, пока мы не ослабели до того, что не в состоянии будем есть, — шепнул он.
У Клейтона уже не было собственной воли.
Русский проделал те же приготовления, что и в первый раз, и Клейтон с первого же захода вытащил монету 1875 года.
— Когда? — слабо спросил он.
Роков уже вытащил из кармана перочинный нож и слабыми пальцами пытался открыть его.
— Сейчас, — пробормотал он, жадно глядя на англичанина.
— Не подождете ли вы до темноты? — прошептал Клейтон. — Я не хочу, чтобы видела мисс Портер.
Казалось, Роков вот-вот бросится на него с ножом, но потом русский, как видно, понял, что в драке их шансы будут равны.
— Хорошо, — буркнул он. — До ночи недолго. Ждал много дней, подожду еще пару часов.
— Спасибо, — шепнул Клейтон. — Я побуду с Джейн, пока не пробьет мой час.
Дотащившись до девушки, англичанин увидел, что она без сознания. Уильям понимал, что Джейн умирает, и был рад, что ее страдания скоро кончатся и что она не узнает о страшной трагедии, которая скоро здесь разыграется.