Возвращение в Коктебель
Шрифт:
Натка приняла душ, переоделась, нехотя пожевала что-то и села к столу. Слева, в ящике, ее и его письма, и она читает их вперемежку, и получается, что они разговаривают. И еще есть у нее фотографии. Счастливая до неприличия, сидит она у могилы Волошина - в сарафане и босоножках, а на голове Димин носовой платок. Солнце яркое-яркое, а она такая юная и веселая, что просто не верится, что все это было не так уж давно. А вот Дима - на той же скамье и такой же счастливый. Хороший человек Костя: принес все, что нашли после
Дима... Его руки, волосы и глаза... Где же ты сам, Дима? Я все хожу в церковь: оставляю записки, как меня научили старушки, и ставлю свечки. Хотя я так и не поняла, верил ли ты в Бога. Ты что-то писал о космосе, может, это и есть Бог? Не обязательно же он в нашем, человеческом облике. Если бы я была верующей, то пошла бы на исповедь и спросила... Ах, Господи, как без тебя плохо, если б ты знал... Но ты, я думаю, знаешь. Помоги мне, если ты есть где-нибудь...
Хлопнула дверь. Это пришла Лена. Со своим английским она теперь нарасхват, как бы не бросила университет: сместилась система ценностей. На робкие призывы матери, ее смешные слова о благе высшего образования, срываясь, кричит:
– Ты всю жизнь прожила на грани нищеты с этим своим высшим образованием!
– Но сейчас...
– Что сейчас?
– У меня совсем неплохая зарплата.
– Да Генка мой за полдня получает твой месячный заработок!
– Ну и что?
– А то!
– Постоянная печаль матери тревожит и раздражает Лену.
– Вот ты, например, можешь нанять машину? А он может! И костюм у него от Лемонти! А смотри, какую он подарил мне сумку! Он совсем другой человек - высшего качества!
– Еще бы, - горько усмехается Натка.
– "Твикс - сладкая парочка"!
– Да, он торгует в палатке!
– не сдается Лена.
– У него столько денег, сколько тебе и не снилось.
– Деньги - далеко не все, - вяло сопротивляется Натка.
– Нет - все!
– в пылу полемики перегибает палку дочь.
– Вот возьму и выйду за него замуж!
"А что? И выйдет", - пугается Натка, но виду не подает.
– Тебе с ним будет неинтересно, - вздыхает она.
– Он ничего не читал, мало знает.
– А что мне дали твои драгоценные книги? Ну скажи, что?
– наступает Лена, и Натка с печалью думает, что это уже не ее слова и не ее мысли.
– Взгляд на мир, вот что... Эти книги станут между вами стеной, и очень скоро.
Слабость такая, что кружится голова. Лена взглядывает на мать и пугается.
– Ну, ладно, ладно, - бормочет она.
– Ни за какой замуж я пока что не собираюсь.
– Ты только биофак не бросай, - просит Натка.
– Не брошу, - великодушно обещает Лена.
К биофаку ее готовил Дима. Радовался, что Леночка станет биологом. Опять Дима...
– Приготовься: первый год будет невыносимо, -
– Но я не выдержу!
– рыдала Натка.
– Выдержишь... Все выдерживают.
Галя знала, что говорит: ее муж умирал долго, мучительно.
– Я даже не могу приходить к нему на могилу, - исходила слезами Натка.
– Почему? Скажи, почему?
– Ты знаешь, - отвечала Галя.
– Там есть права.
– А у меня?
– У тебя - нет. Любовь часто бесправна...
Уже совсем темно, а Натка все сидит за столом, не зажигая огня. Как странно, что Дима никуда не делся и совсем ее не покинул. Как хорошо. В чем-то стал даже ближе, потому что не с кем его делить и никуда он от нее не уходит. Может, как раз об этом он и писал, словно предупреждая? Перед смертью старался все объяснить? А она не очень-то его поняла. Сейчас понимает: души их слились воедино.
Натка смотрит в окно, на потемневшее небо с первой звездой. "Я же ни во что такое не верила, - думает она, - а теперь все время чувствую его рядом. Может, я сошла с ума? Но с ума сходят, говорят, незаметно, и таких вопросов себе не задают..."
– Что ты сидишь впотьмах?
Мама вошла так тихо, что дочь ее вздрогнула. Вспыхнул, ударил по глазам свет.
– Скорее включай вторую программу! Там сейчас Зину будут показывать!
Мама так и светится торжеством: ее старшая дочь процветает, у нее наконец-то все хорошо, все прекрасно!
– Российский канал?
– встает из-за стола Натка.
– Ну да, я же говорю, вторую программу!
– Мама суетливо усаживается в кресло.
– Где все они заседают... Скорее, а то пропустим!
Натка включает телевизор. Чтоб не обидеть маму, садится рядом.
– Знаешь, как ее ценят, - со скрытой укоризной в голосе говорит мама.
– Помощник депутата - это, знаешь ли, не какой-нибудь инженер.
Она взглядывает на дочь. Та молчит.
– У них и буфет свой, и обеды! А какая загородная вилла!
– Мама, чуть запнувшись, старательно выговаривает новое, зарубежное слово.
– Они там вроде работают, что-то обсуждают, решают, но в основном отдыхают, конечно. Зина и Ларочку свою там пристроила, и ее мужа. Ты бы тоже попросила, а?
– О чем?
– рассеянно спрашивает Натка.
– Чтобы она тебе помогла!
– сердится на ее непонятливость мама.
– А мне не нужна помощь, - устало говорит Натка.
– И в обслугу я не гожусь.
– Ну зачем ты так?
– обижается мама.
На экране зал заседаний. Коренастые депутаты с удовольствием новичков нажимают кнопки... А вот и фойе: перерыв.
– Где же Зина?
– волнуется мама.
– Ох, вот она! Смотри, смотри! Софья Петровна хватает Натку за руку, стискивает, трясет.
– Видишь, видишь?