Возвращение в "Опаловый плес"
Шрифт:
Кто-то свистнул, и Скай отступила на шаг. Ладонь Джарры, скользнув по спине, легла ей на талию. Его взгляд заблестел.
— А теперь будь умницей и делай, как тебе говорят.
Скай сердито сверкнула глазами и, поджав губы, зашагала к фургону, понимая, что скотный двор не место для выяснения супружеских отношений.
Тем не менее она оставалась на скотном дворе, пока скотину не устроили на ночь в загонах. Джарра, управившись с делами, передал своего коня Келли, а сам, сев за руль, повез жену с матерью домой.
Элла прямиком отправилась
— Что ты делаешь? — поинтересовался Джарра, увидев, что она открывает емкость с сухим молоком.
— Теленка нужно покормить.
— Теленка?
— А ты разве ничего не заметил? — виновато спросила она. — Мы... с Келли забрали его домой. Того малыша, что отстал от стада во время бешеной скачки. Он был в клетке, когда... когда... гм... случился инцидент с быком.
— Мне некогда было смотреть по сторонам. Меня больше занимало то, как бы тебя не унесли домой на носилках.
Наверное, теленок лежал в клетке, зарывшись в сено, потому Джарра его и не увидел. Или же он просто слишком остро переживал происходящее и оттого ничего не замечал вокруг.
— Я подумала, что на его мать не стоит рассчитывать. Вы могли не найти ее, или она вдруг не нашла бы его... Я просто не могла бросить его на произвол судьбы.
— И, значит, ты его выкармливаешь? — Джарра посмотрел на жену.
— Кормлю каждый день утром и вечером. И он растет, поправляется, — с гордостью сказала она.
Джарра наблюдал, как Скай разводит молоко, и, когда она подняла ведро, он забрал посудину у нее из рук и понес на улицу, к небольшому загону, который они с Келли соорудили между двумя надворными постройками.
Джарра недобро взглянул на теленка, но не стал открыто возражать против того, чтобы Скай ухаживала за ним.
— Не вздумай приручать его. Он не всегда будет очаровательным малышом, а в усадьбе здоровый набалованный бык ни к чему, — предупредил он жену.
Скай больше не просилась на пастбища, а Джарра ко всему прочему дал ей ясно понять, что на приусадебном скотном дворе также не желает ее видеть. Он сказал ей это по возвращении домой, когда они готовились ко сну. Она, уже облачившись в ночную рубашку, как раз закрывала шторы, отгораживаясь от темноты за окном, когда он вышел из ванной, голый, с прилизанными мокрыми волосами, заявив с ходу:
— На скотный двор больше не лезь. — Она повернулась, собираясь возразить, но он поспешно добавил: — Там тебе нечего делать.
— Но я хотела бы пофотографировать. — Скай с вызовом вскинула подбородок. — Клянусь, я не буду путаться под ногами. И в обморок не упаду. В последнее время я чувствую себя гораздо лучше. Тошнота прошла...
— Нет.
— Нет? — возмутилась она. — Послушай, я знаю, что ты здесь хозяин и господин, но...
— Вот именно, — спокойно подтвердил он. Скай чуть не задохнулась от негодования. — И потому я запрещаю тебе приближаться к скотному двору. «Сюрпризы» мне больше
— Но ведь это была чистая случайность, один шанс из тысячи. В стаде, которое вы пригнали, наверняка одичавших быков считанные единицы. Разве нет?
— Дело не в этом. Если бы ребята не дурачились перед объективом, они заметили бы того выродка сразу же, как он выскочил из зарослей и понесся на тебя. И здесь то же самое: только начни вертеть перед ребятами фотоаппаратом, они забудут про работу и станут рисоваться, думая только о том, как бы произвести на тебя впечатление. Я не могу позволить, чтобы они отвлекались.
— Я уверена, они не будут...
Джарра насмешливо фыркнул.
— Ты их не знаешь. Многие из них, если поблизости женщина, вообще перестают соображать — выкидывают всякие глупости, кривляются, красуются, лишь бы их заметили. Природный инстинкт самцов.
— Которого ты, судя по всему, лишен, — отпарировала Скай.
— А чем, думаешь, я руководствовался, — ухмыльнулся Джарра, — когда прыгал на быка? И вот что тебе скажу: я ни на секунду не желаю пережить подобное еще раз.
Джарра не рисовался — он спасал ей жизнь. При этом воспоминании Скай расхотелось ругаться.
— Возле дома и в саду можешь щелкать сколько угодно, — милостиво разрешил Джарра. — Но от скотного двора держись подальше. — Он вдруг порывисто привлек ее к себе и пробормотал: — Я пережил тысячу смертей, увидев, как ты стоишь, беспомощно ожидая, когда разъяренный бык уничтожит тебя. Я не хочу, чтобы ты или наш малыш пострадали. — Он провел ладонями по ее фигуре и, оставив одну покоиться на животе, нагнулся к лицу и поцеловал. Щемящая нежность, вызванная тревогой за ее благополучие, мгновенно обратилась в страсть, и через несколько минут он уже шептал ей: — Пойдем в постель.
Скай фотографировала грохотавшие мимо усадьбы автопоезда — огромные грузовики с двумя, тремя и даже четырьмя двухэтажными трейлерами, увозившие скот на продажу. Водители с улыбкой махали ей рукой, а один даже замедлил ход, чтобы его запечатлели на пленку.
Она также снимала мужчин, куривших и игравших в карты на крыльце старого дома, и поднималась на рассвете, чтобы сфотографировать скотоводов, которые, призвав собак, отправлялись на лошадях и автомобилях в загоны, где работа, казалось, никогда не кончится.
Некоторые из них из кожи вон лезли перед объективом, позируя ей с чисто мужским бахвальством, пока Джарра не усмирял их пыл, требуя, чтобы они прекратили корчить из себя кинозвезд и занялись делами. Возможно, он был прав, думала Скай, когда говорил, что в ее присутствии работники будут отвлекаться от своих обязанностей по погрузке скота на автотранспорт, требующих особой сноровки и умения и зачастую связанных с риском для жизни.
Готовые снимки Скай раздавала запечатленным на них скотоводам, а Джарре на день рождения подарила увеличенную фотографию в рамке, на которой был заснят водоем с ибисом, летящим навстречу восходящему солнцу.