Возвращение в рай

Хенке Ширл

Скоро очередь и до пикантных вопросов. Она просунула бинт сквозь его зубы и почти заткнула рот, когда он бесстыдно начал рассуждать о том, как ведут себя в постели деревенские шлюхи и высокородные леди. Внезапно он начал звать священника, словно снова был тяжело ранен и истекал кровью на руках у Пескары.

— Ты действительно нуждаешься в исповеди, если она, конечно, может облегчить твою заблудшую душу, — сказала она, бросив в воду сразу несколько кусков ткани.

Потом он начал говорить о какой-то одной женщине по имени Луиза.

— Луиза, иди ко мне, люби меня. — Мириам заткнула

уши, поскольку больной принялся описывать, что он сделал бы с той или иной частью ее сладострастного тела. Развращенность дикаря! Мириам смотрела на большой медный таз полный воды, раздумывая, не вылить ли его целиком на Риго, чтобы заодно и ослабить жар.

— Быть может, это поможет сбить с тебя спесь, ты, похотливое животное. — Его фаллос был видимо напряжен под скрывавшей его мокрой тканью.

Вдруг Риго начал вырываться, пытаясь освободить свои руки и ноги. Внезапно ему удалось вытащить из узла одну руку, и он попытался сесть. Мириам метнулась к нему, пытаясь привязать его руку прежде, чем он снова порвет рану у себя на боку. Риго оказался так близко к ней, что его горячее дыхание обожгло ее. Мгновением позже он уже неистово целовал ее, обхватив свободной рукой ее талию, бормоча: «Луиза, дорогая!» Она беспомощно лежала поперек его тяжелого обнаженного тела. Не дав ей опомниться, он продолжал ласкать ее; вдруг она почувствовала его пальцы на своей груди. Ее словно пронзило молнией.

— Такая маленькая, тебе необходимо поправиться, — бормотал он, лаская грудь сквозь тонкую ткань рубашки.

Ее сосок напрягся, и горячая волна наслаждения, вызванная этой интимной, запретной лаской, захлестнула ее. Она никогда не позволяла Бенджамину таких вольностей. За все двадцать четыре года никогда руки или губы мужчины так не прикасались к ней.

Мириам опомнилась только, когда, лаская ее грудь и находя ее соблазнительной, он назвал ее Луизой. В ярости она оттолкнула его на подушки. Тяжело дыша, словно заяц, вырвавшийся из волчьих лап, она осмотрела себя. Вся ее рубашка спереди, ставшая влажной от соприкосновения с мокрой простыней, обтягивала грудь. Поправив на себе одежду, Мириам обошла постель с противоположной стороны, чтобы снова привязать ее руку. Затем налила порцию опия в кубок.

— Ты выпьешь это и будешь лежать спокойно остаток ночи, испанец, иначе я придушу тебя подушкой, как гуся! — торжествующе проговорила она, разбавляя лекарство небольшим количеством воды.

Мириам раздвинула шторы, и первые утренние лучи света проникли в комнату. Она стояла у окна, разглядывая видневшуюся вдалеке воду залива. Дом Исаака располагался высоко на холме, и отсюда открывался вид более величественный, чем из дома ее отца, хотя Иуда Талон построил его гораздо ближе к гавани, которая была средоточием его жизни.

— Кажется, будет чудесный день, — пробормотала она сонно, потягиваясь и разгибая спину.

Мириам задремала на стуле, который, несмотря на бархатную обивку, был чертовски неудобным. Она мечтала о горячей ванне и мягкой постели.

Шелест одеяла быстро прогнал ее видения. Мириам обернулась и увидела, что Риго опять пытается встать с постели. Стараясь показаться равнодушной, она подошла к больному и потрогала его лоб.

— Наконец-то жар спал. Хорошо, — сказала

она, заставляя себя как ни в чем не бывало посмотреть в пронзительные голубые глаза Риго. Почему ей кажется, что он совсем не такой, как Бенджамин? В конце концов, они ведь так похожи.

— Почему меня связали, как свинью на бойне? — прервал Риго ее зло, еле шевеля запекшимися губами. Он изо всех сил дергал веревки, проклиная свою беспомощность.

— Вы лежали в лихорадке более суток. Что нам еще оставалось делать — пригласить сюда пятерых слуг, чтобы они держали вас?

Она подошла к изножью постели и начала развязывать его лодыжки.

«Господи, пусть он ничего не сможет вспомнить о сегодняшней ночи!» — молила про себя Мириам.

— Ты привязала меня к кровати распластанного и нагого женщина? — спросил он ее таким наводящим ужас тихим голосом, что она уже хотела остановиться.

— Бенджамин решил, что только таким образом вы не причините себе вреда. — Ее голос был ровным и спокойным, но щеки начинали пылать. Развязывая последнюю веревку она с большим трудом справлялась с дрожью в руках.

Риго видел ее замешательство, хотя она очень тщательно старалась скрыть перед ним какое-то волнение. Он попытался вспомнить, что же произошло ночью.

Был сильный жар. За двенадцать лет он участвовал более чем в сотне битв и представлял, каким может быть лихорадочный бред раненых.

— Ты говоришь по кастильски? — спросил он, сверля ее глазами.

— Не слишком хорошо, но понимаю. Бенджамин учил меня, — объяснила она, сознавая, что нет смысла лгать если ему так легко узнать правду.

— Что же я говорил, леди Мириам, связанный, благодаря вашему зелью? — спросил он горько, опасаясь худшего. Она тревожно вздохнула.

— В основном вы мямлили что-то невнятное. Его рука с поразительной скоростью скользнула вниз, и он железной хваткой схватил ее запястье.

— Что я бормотал? — Риго стиснул зубы, пытаясь перебороть волну головокружения, крепко держась за ее руку. Чувствуя его слабость, она попыталась вырваться.

— Отпустите меня! Мне больно! Хорошо же вы платите тому, кто всю ночь протирал ваше горящее в лихорадке тело. Словно ожегшись, Риго отпрянул, и Мириам поспешно отошла от кровати.

— А где прошлой ночью был мой брат? Вы одни ухаживали за мной или нет, миледи? — Риго тщательно пытался восстановить в памяти прошедшую ночь.

— Когда вы начали бредить и лихорадка усилилась, у меня не оставалось выбора, или… надо было придушить вас и заодно избавить от страданий! — Выдержав паузу, Мириам добавила: — Конечно, если бы я сделала это, в другой жизни вас ждали бы еще большие страдания, вы, женолюбивый безнравственный язычник!

Внезапно он уловил слабый аромат, исходивший от нее, — это был запах роз. Его хмурый взгляд прояснился, и холодная улыбка тронула губы, когда он вспомнил, как ласкал ее грудь, чувствуя, что раньше она не испытывала ничего подобного.

Мне снилась Луиза — очень правдоподобный сон… — Он дерзко разглядывал ее, скользя взглядом с лица вниз по слабовыраженным округлостям фигуры, невольно останавливаясь на груди.

«Однако, как-то мне нужно освободиться от этих пут», — размышлял он.