Возвращение
Шрифт:
- Может, притворяется и собрался снова смыться. – Беспокоился комбат.
Хорошо, что вовремя заметил, как вокруг головы смертника расплывалось кровавое пятно. Артобстрел прекратился, врач констатировал смерть.
- Осколок снаряда вошёл в мозг…
- Не помог Ведерникову его боженька! – с облегчением сказал майор и пошёл успокаивать нервничавших азиатов.
Через неделю миномётной миной ему оторвало обе ноги и густо изрешетило осколками верхнюю часть туловища.
Глава 5
После
- Считай парень, повезло крепко! – сказал измазанный кровью санитар.
- С чего бы?
- Утром в настоящем госпитале будешь, а то некоторые помирают, сутками ожидая отправки…
Вместо матрасов на досках лежала солома и кровавые тряпки. Машина оказалась сильно перегруженной: раненых было много.
- Дождь что ли идёт?
Сергей лежал на нижних нарах и, приходя в себя от толчков на ухабах, ощущал какой-то странный дождь, капавший на него сверху. При разгрузке в госпитале санитары ахнули:
- Ты же весь в крови!
- Это кровь не моя…
Соседа сверху, с оторванной по локоть рукой, плохо перевязали, и он умер от потери крови. В госпитале Косиков быстро поправился и от царапины на руке и от дизентерии, которую, очевидно, подхватил, напившись из воронки. По мере выздоровления он всё больше мрачнел.
- Что делать? – мучился он над неразрешимой проблемой.
– Опять попаду в пехоту, тогда точно погибну!
Спасение пришло с той стороны, откуда он никак не ожидал. Рядом с госпиталем стояла какая-то тыловая часть. Командир роты однажды подозвал рядового Косикова и строго приказал:
- Возьми трёх солдат и оборудуй сортир для офицерской столовой!
Солдаты оказались узбеками и ни бельмеса не понимали по-русски. Руководить ими было сущее наказание. Главное, они не понимали цели строительства.
- Я показываю, вы делаете! – прикрикнул на них Сергей.
Всё же часа через три чудо архитектуры было готово. Солдаты вырыли яму, положили настил с тремя отверстиями и оплели частокол еловыми ветвями для изоляции кабинета задумчивости. После чего он смог наглядно показать азиатам, что они сооружали.
- Теперь поняли, басурмане?
Узбеки радостно закивали. В благодарность за службу начальник столовой выдал им большой чан с объедками, оставшимися от офицерского завтрака. Узбеки сожрали их с восторгом, несмотря на окурки, изредка попадавшиеся в перловой каше.
- Никогда такой вкусной каши не ел начальник… - признался самый щуплый из них.
Когда офицер принимал у Сергея работу, то внимательно посмотрев на него и спросил:
- Ты родом с Дона?
- Так точно товарищ
- То-то я слышу наш выговор…
Командир посодействовал, и Сергея не направили на передовую. В августе 1943 года Косиков прибыл к новому месту службы на Ладожском озере, в роту охраны. Жили они в землянках, и их задачей было охранять Дорогу Жизни.
- Летом у нас «лафа», - ввели новичка в курс дела ветераны, а зимой «вешалка».
- До неё дожить надо…
Впрочем, до зимы Сергей не дотянул. Промозглой осенью он тяжело заболел. Начался обширный фурункулёз, распухла нога, и он не мог даже встать с нар.
- Поедешь в Ленинград! – обрадовал его санинструктор.
- Для чего?
- Там умеют лечить такие болезни, а у нас всё больше ранения…
Утром с разбитого бомбами причала нескольких раненых благополучно погрузили на палубу старенького корабля, переделанного в канонерскую лодку. Переход через Ладогу получился спокойным: небо затянуло облаками.
- Большая волна, шторм. – Скупо сказал капитан.
- У моряков всё наоборот…
Из-за плохой погоды немецкие самолёты не прилетали, но и раненые изрядно промёрзли на ветру. Сергей грелся, прижавшись к трубе на верхней палубе.
- Может мои нарывы пройдут… - сказал он вслух.
- Держи карман шире!
Со станции Ладожское озеро их повезли в товарных вагонах на Финляндский вокзал. Ночь они провели в вагоне, буквально лёжа друг на друге. И это было хорошо, так как на дворе стоял крепкий морозец.
- Согреться можно только прижавшись к соседу. – Весело сказал статный красавец моряк.
- Тебе бы лишь прижиматься…
В ленинградском госпитале возле Смольного он пролежал больше месяца. Женщины приносили им цветы. Приходили стайки ленинградских пионеров, представители от рабочих различных предприятий и даже от интеллигенции.
- Я бы с удовольствием пролежал бы здесь до конца войны…
Хотя и в госпитале смерть настигала своих должников. Умер на соседней койке политрук-блокадник от сердечного приступа. Ночами, особенно от палаты «животиков», доносились стоны и истошные крики…
- От голода люди истощены и ослаблены! – будто извиняясь, сетовали врачи.
- Блокада…
После выздоровления Сергея отправили в 864-й стрелковый полк 189-й стрелковой дивизии, которая в начале войны была сформирована из добровольцев Октябрьского района города. Так он стал бойцом восьмой роты третьего батальона.
- Опять пехота! – огорчился он.
Дивизия обороняла Пулковские высоты, участок от Киевского шоссе до Витебской железной дороги вдоль южных склонов этих высот. С них очень хорошо просматривалась вся местность перед южными окраинами Ленинграда. Поэтому в планах фашистского командования захват этих высот занимал одно из ведущих мест.