Возвращение
Шрифт:
– Так что с терактом?
– Свяжись с евреями по своим каналам. Передай информацию, и предложи встретиться на дипломатическом уровне, тайно конечно. Я вызвал к себе Громыко, дал ему указание связаться с тобой и обсудить переговоры. Еще я предлагаю в нашу делегацию на олимпиаде включить специалистов антитеррора с заданием не допустить этого теракта. Не знаю, как сработает Израиль, но мы должны быть убеждены, что трагедии не случится. На немцев расчета никакого. Жалкие потомки прежде умелых солдат. Из них вытравили боевой дух!
Замолчал, сделал
– Иди, занимайся. Сейчас ко мне Суслов придет…предстоит очень нелегкий разговор. Мне нужно как следует к нему подготовиться. Ты же знаешь, какая вонь поднялась, когда я на заседании Политбюро объявил о реформах. Сегодня еще Гречко ко мне приедет, будем говорить о реформе армии.
– Суслову пора на покой. И лучше – на вечный покой, чтобы не мутил. У меня есть сведения, что он ведет нехорошего толка беседы с некоторыми членами Политбюро. Помнишь, что Карпов в своих записках указывал? Суслов – это главный тормоз реформ. Это он главный гонитель интеллигенции, и это он вместе с Андроповым настаивал на введении войск в Афганистан. Его надо убирать.
– Да. Я сегодня предложу ему уйти на пенсию. Хватит работать, надо и за здровьем последить. Иначе ведь и сердце может не выдержать! Ладно, шагай, Володя, и не забывай того, что я тебе сказал. Осторожнее с Карповым!
****
Настя ушла, сказав что вернется к вечеру с вещами, и мы с Ольгой остались вдвоем. Пока что вдвоем.
– Я ее просто боюсь! – вздохнула моя секретарша, когда мы уселись за стол – Это не человек, это монстр какой-то! А вы, Михаил Семенович, глядели на нее неподобающе!
– Это как? – заинтересовался я.
– На сиськи! Напомню, что у вас есть уже подруга! Или вы хотите устроить свальный грех?!
– Ну я так-то не сторонник таких экстремальных развлечений, но вообще-то…
– Тьфу на тебя! – Ольга фыркнула и отвернулась – Все вы, мужики, одинаковые! Вам только покажи…
Что именно нам надо показать – Ольга сообщить не успела. Звонок в дверь прервал ее монолог, и она недовольно поморщилась:
– Неужели эта статУя уже вернулась?! Только что же ушла! Не пойду ее встречать! Бунт! Бунт! Бессмысленный и беспощадный! Я в туалет пошла, сам открывай!
– И не стыдно? Твой босс сам открывает двери! Это же узурпация власти! Придется тебя сегодня наказать…
– Накажите меня! Накажите!
Дверь в туалет со стуком захлопнулась, а я побрел в двери, со вздохом вспоминая, как хорошо мне было в моем Монклерском поместье. Тихо и спокойно. Потрескивают поленья в камине, за окном холод и слякоть, а в моем кабинете тепло и уютно. Я лежу на диване и диктую Ольге очередную главу из книги… А теперь что?! Беспрерывная беготня! Суета! Нервотрепка!
Но за дверью была не Настя. Мужчина среднего роста, черноволосый, круглолицый. Я сразу его узнал: видел на фото рядом с Юрием Гагариным. И вообще видел на фото – легендарный Борис Панкин, главный редактор Комсомолки. Через год его должны «уйти» в ВААП – Всесоюзное агентство авторских прав. Фактически, его убрали – слишком уж одиозная, независимая
– Здравствуйте! – сказал он, доброжелательно улыбаясь – я…
– Борис Панкин, главный редактор Комсомолки – тоже улыбнулся я – Проходите. Можете не разуваться, я вижу, у вас ботинки чистые. Предлагаю: первое, это расположиться у меня в кабинете, второе – пройти на кухню, где вам нальют чаю, сделают бутерброды, и…вот.
– Пойдемте на кухню – тут же сориентировался Панкин – так проще, и не так официозно. Только я плащ сниму…
Я помог ему раздеться, и мы прошли на кухню. Так как Ольга упорно и демонстративно отсиживалась в туалете, я сам наполнил чайник водой из-под крана, поставил на плиту, и забравшись в холодильник извлек оттуда очередную палку сервелата. Из хлебницы – хлеб, и начал нарезать тонкими ломтиками, готовя к бутербродному делу. Тем временем в кухню заглянула Ольга, имея на лице нарочито хмурую, недовольную физиономию, но когда увидела незнакомого симпатичного улыбчивого мужчину, тут же сменила гнев на милость.
– Здравствуйте! Я Ольга!
– Борис! – Панкин привстал – Вот, интервью пришел взять у вашего…
– Босса – усмехнулась Ольга – Михаил Семенович мой босс. Я его секретарь-машинистка.
– Очень приятно, Ольга! – с удовольствием сказал Панкин, быстрым взглядом окинув фигуру моей секретарши – Вы просто прекрасны!
– Еще она печатает со скоростью пулемета, говорит на нескольких языках и не впадает в истерику, когда по ней стреляют – ухмыльнулся я.
– Вот как?! Стреляют?! Очень интересно! – восхитился Панкин – И кто же по вам стрелял, милая Ольга?
– Агенты ФБР – пояснил я, и продолжил, повернувшись к Ольге – Оля, давай-ка, собери нам на стол. Товарищ Панкин небось набегался по своим редакционным делам, голодный. А мы пока начнем разговор, чтобы не терять времени. Честно сказать, я тоже сегодня побегал…замотался.
– Михаил Семенович только что от Шелепина вернулся! – с гордостью сказала Ольга, и тут же сжалась под моим тяжелым взглядом. Ну вот нахрена болтает лишнего?! Кто ее за язык тянул?!
Но Панкин сделал вид, что ничего не услышал. Он поудобнее расположился на кухонном табурете, открыл блокнот, который принес с собой, взял авторучку, и замер так, собираясь с мыслями. А я вдруг подумал, и решил:
– Все-таки пойдемте в гостиную, за нормальный стол. Да и стулья там поудобнее, чем эти табуреты. А чай нам Оля туда принесет. У меня теперь и домработница есть, но она ушла по делам, придет к вечеру, так что мы все сами.
Мы перешли в гостиную, сели за большой длинный стол, за которым недавно мы сидели веселой компанией с Высоцким и Золотухиным, и начали разговор.
В первую очередь Панкин спросил, кто я, откуда взялся, и как дошел до такой жизни. Ну я ему и рассказал все то, что рассказывал практически всем, кому это было интересно знать. И практически то, что было написано на обложке каждой из моих книг.