Возвращение
Шрифт:
– Простите… – Ольга бессильно опустилась на край кровати – У меня и правда…какое-то затмение нашло! Я как ее увидела, мне в голову тут же стукнуло: «Он меня прогонит! Против такой бабы не устоит!» Вы посмотрите, она ведь воплощенная женственность! Какая у нее грудь! Какие бедра! Вы все равно не устоите! Они ведь нарочно вам ее подсунули, чтобы соблазнить!
– Нарочно! – улыбнулся я – Знаю. Только и я ведь не дурак. Не будет Насти – будет другая. Нас все равно не оставят без внимания. И я их прекрасно понимаю. И ты должна осознавать – оно так есть, и будет! И ничего с этим не поделаешь. Через
– Простите, я больше не буду – покаянно пробормотала Ольга – Налажу отношения с Настей. Подружусь…насколько могу. Не отсылайте, ладно?
Я присел на край кровати рядом с Ольгой, притянул ее к себе, обнял за плечи, поцеловал в губы:
– Иди сюда. Ладно, забыли! Все, шагай, покажи Насте, где у нас чего лежит…чтобы она знала где искать ложки-чашки и все такое. Кстати, как она одевается? Как тебе ее наряд?
– Не умеет она как следует одеваться – усмехнулась Ольга – Похоже что привыкла в военной форме бегать. Учить ее еще, и учить!
– Вот и учи! – сказал я, и подумал о том, что Ольга очень точно поняла суть жизни Насти: бегать в военной форме. То бишь – в камуфляже. Интересно, где она побегала? Скорее всего – Вьетнам. Сейчас там – и ранение получить, и по джунглям побегать. И голову сложить на раз-два. Джунгли – это отвратительно! Уж лучше горы…хмм…Уральские. Или Алтай. В задницу все эти Памиры вместе с Тянь-Шанями! Вместе с горными речками, сбивающими с ног, пыльными долинами и кишлаками, за дувалами которых прячутся пацаны с автоматами.
Ольга промокнула глаза и пошла из спальни. Через минуту я уже слышал ее звонкий голос, переплетающийся с глубоким контральто Насти. Кстати, интересно, Настя петь умеет? Голосяра у нее ого-го! Вот бы их с Ольгой дуэтом выставить!
Но на явлении Насти народу день не закончился. Было восемь вечера, когда в дверь позвонили. Я как раз сидел у себя в кабинете и задумчиво настукивал по клавишам печатной машинки, готовя доклад для Шелепина по Ближнему Востоку. Услышал возгласы, легкий шум, но не тронулся с места – что бы там ни было, кто бы ни пришел – не до них. Я излагал событияна Ближнем Востоке, начиная с этого года и заканчивая 2018 годом, а это очень непросто. Надо было рассказать и об Арафате, и о несчастном полковнике, на смерть которого смотрела Клинтонша, радостно хлопая себя по ляжкам. И о том, что случилось в Сирии, и почему нам эта самая Сирия нужна. Подробно, с именами и датами. Очень важная тема, очень!
Почему сам печатал? Ну а как объяснить Ольге, откуда я беру информацию? В принципе…можно ничего и не объяснять, но…мне так как-то спокойнее. Пусть лучше с Настей вместе дом отдраивает дочиста. Чтобы ни пылинки не было! А я пока что попечатаю.
Да ну щас прям! Дадут тебе попечатать всласть! Дверь распахнулась – без стука и предупреждений, и в комнату атакующим танком ворвался Махров. За ним – Богословский.
– Вот он! Спрятался от народа! Буржуй! Настукивает тут на машинке, развлекается! А нас руководство дрючит! – завопил Махров, и плюхнулся
– Кто тебя дрючит, кроме твоей Любы? – недовольно скривился я, укрывая напечатанное от нескромных взглядов – Чего развопился?
– А что это за девушка у тебя там работает по дому?! – с придыханием сказал Богословский, усаживаясь на диван рядом с Махровым – Я увидел, и аж обмер! Можно я с ней познакомлюсь?! Где ты откопал такое чудо?! Валькирия! Я рядом с ней чувствую себя мальчишкой, которого сейчас начнут хлопать по попе! И самое страшное, что мне даже захотелось, чтобы она меня похлопала!
– Извращенцы! – вздохнул я – меня окружают одни извращенцы! Одного кто-то там дрючит, другой мечтает быть отшлепанным! Можно и устроить – щас перегнет через колено, и по заднице. Позвать? А Ольга сфотографирует. Поместим в зарубежном журнале с подписью: так развлекаются советские композиторы. Богословский на отдыхе. И во-первых, здрасте! Чего врываетесь, оглашенные?! Чего надо? Поцелуя помады? И кофе гляссе?
– Это чо щас сказал-то? – не понял Махров.
– Слова одной песни – не стал я вдаваться в подробности – Так чего притащились? Сам министр культурки-мультурки! И с ним – композитор-тормозитор!
– Вот насчет культурки-мультурки и притащились – мотнул утвердительно Махров – Насчет твоих песен-месен под шашлык-машлык. У нас распоряжение начальства: срочно записать твои песни на пластинку. Чтобы ты пел, и тебе аккомпанировал оркестр! И Ольгу запишем, на нее тоже указание. Но – тебя в первую очередь. Итак, давай решать – где и как это будет происходить. Никита – твой композитор, который будет сочинять музыку, под которую ты будешь петь.
– Грубо говоря – музыку Михаил уже сочинил, даже партитуры есть – тут же поправил Богословский – Но я должен эту музыку обработать. И еще – мы должны понять, какие инструменты участвуют в исполнении в каждом конкретном случае. Мы должны пригласить нужных людей, и…завтра?
– Нет! – сразу пресек я все поползновения – В музыку мы ударимся после пресс-конференции. До нее у меня больше никаких мыслей и никаких дел. Я думать больше не могу ни о чем, как об этой чертовой пресс-конференции! Завтра у меня день занят, послезавтра – пресс-конференция. А уж после нее…мы навалимся на это дело скопом, затопчем так сказать всей толпой. Но прежде…Никита, сейчас я дам тебе перечень музыкальных инструментов, которые нам нужны. Сейчас напишу…
Я взял бумагу и стал писать, стараясь делать это разборчиво. Богословский ждал. Когда я закончил и он впился глазами в написанное, лицо его сделалось удивленным, а брови поползли вверх:
– Арфа?! Виолончель? Скрипка? И бас-гитара! Синтезатор не проблема…ударник – само собой…но ситар?! Жалейка?! Это еще куда?
– Баллады – коротко пояснил я – Ольга будет петь баллады. Там еще гитары со звукоснимателями, ну и…всякое такое. Нам не нужен большой оркестр, нам нужны люди, виртуозно владеющие своими инструментами, и не такое уж большое количество. Рок-группа, или музыкальный ансамбль, как здесь говорят. По списку – найдите лучших, каких можете найти, и будем заниматься. В среду у меня пресс-конференция, уже в четверг можем заняться.