Возвращение
Шрифт:
– Покажите. Делов-то.
– Рубинчик, где я возьму гарем?
– Их у нас тоже имеется, к примеру, мой гарем подойдет?
– Вы завели гарем? – купился Назаров.
– Почему бы и нет? Можно завести, если друг просит.
– Каким образом?
– Очень просто. Одна жена у меня есть, наймем еще двух. Подруги моей жены, уверен, согласятся на эту роль, но, конечно, не бесплатно. Их можно понять. А сыграют свои роли так, что прима одесского театра утопится от зависти. Я сам сыграю турка,
– Когда это можно будет устроить? – Назаров заразился авантюризмом друга.
– Да хоть завтра. Приводите свою цыпочку в восемь вечера.
Думаю, успеем подготовиться.
– Куда привести?
– В мою квартиру в Стамбуле. Я буду ждать вас у Галатского моста.
– Отлично! Возьмите пока тридцать лир на расходы, позже получите еще.
– Все будет как в Одессе! Публика опухнет от рыданий.
– Да уж постарайтесь, пожалуйста, Самуил. Главное, американка ничего не должна заподозрить.
– Юрь Николаич, скоро вы убедитесь, что я не только хороший актер, но и режиссер гениальный.
– Спасибо, Рубинчик! Вы – настоящий друг, всегда меня выручаете.
– А как же иначе! Разве мы не одесситы? – подмигнул Рубинчик.
Ровно в пять Назаров пришел в ресторан. Лилиан уже ждала его. Оркестр играл джаз. Юрий пригласил ее на фокстрот. Потом танцевали английский вальс и танго.
– Вы отлично танцуете, мистер Джордж, – похвалила она.
– Я готов исполнить и другую вашу просьбу, мисс.
– Какую?
– Вы просили меня показать вам гарем?
– Неужели!
– Я познакомлю вас с турком, который согласен показать свой гарем, правда, небольшой: всего три жены.
– Пусть небольшой – неважно! Лишь бы это был настоящий гарем.
– Он состоятельный человек, но очень скупой.
– Мы заплатим!
– Разумеется, придется заплатить. Только из-за денег он и согласился открыть дверь своего дома перед американской подданной.
– А это не опасно для жизни, мистер Джордж?
– Конечно, риск есть, турки – народ коварный.
– А, плевать! Я люблю риск! Возьму с собой револьвер на всякий случай. Итак, когда?
– Завтра вечером. В восемь часов нас будут ждать.
– Я довольна вами, мистер Джордж!
Следующее утро они провели в поисках сенсаций. Лилиан собирала сплетни по консульствам и среди офицеров союзных армий. У нее была репутация пронырливой и не очень честной журналистки, но привлекательная внешность делала свое: мужчины искали ее внимания и старались услужить.
Вечером они отправились в Галату. У моста их встретил Рубинчик, переодетый в турецкий народный костюм: вышитую куртку, шаровары, традиционную феску. За широким поясом торчал кривой ятаган.
Юрий был шокирован: «Ятаган-то
– Салям алейкюм! – поздоровался Назаров.
– Алейкюм салям! – услужливо ответил Рубинчик, слегка коснувшись ладонью, по турецкому обычаю, лба, уст и сердца.
Коротким жестом он пригласил европейцев следовать за ним и привел гостей в узкий переулок первой за мостом улицы, затем свернул во двор.
Дом был двухэтажный с наружной галереей. Своим ключом Рубинчик открыл дверь и любезно поклонился, приглашая Лилиан войти в квартиру, а Назарову показал запретительный знак. Юрий попытался отодвинуть «турка», но тот не поддался и несколько раз ткнул пальцем в небо: «Коран! Коран!..»
Пришлось Назарову остаться во дворе.
Лилиан и Рубинчик вошли в большую комнату, устланную выцветшими коврами. Вдоль стен – низкие лежанки с множеством подушек. Перед самой широкой тахтой – резной столик. Три молодые черноволосые женщины приветствовали Лилиан на ломаном французском языке. Жена Рубинчика играла роль переводчицы.
Он предложил гостье сесть и сел сам.
– Это ваши жены? – спросила Лилиан.
– Мой гарем, – ответил Рубинчик. – Сейчас только три, а было пять, – он показывал еще и на пальцах.
– Куда же они делись?
– Секим башка! – хладнокровно ответил Рубинчик, проведя ребром ладони по горлу. – Закон… Коран…
– Неужели зарезали! – ужаснулась Лилиан. – За что?
– Изменяли, – ответил он просто, как сказал бы «болтали».
– С кем можно изменять в гареме?
– С евнухом.
– Но как же это возможно, не понимаю…
– Вы не понимаете, а он понимал! Когда я его нанимал, он сказал, что евнух. Я не проверил, думал, он честный человек. Что я, доктор?!
– А где вы спите?
– Здесь, все вместе, но я веду список посещения жен, чтобы никому не было обидно. Закон!
– А гулять они ходят?
– Конечно. Каждый день гуляют во дворе, когда чистят ковры.
– Но это же тюрьма! – не сдержалась Лилиан.
– Это – гарем, ханум.
– Как вы думаете, ваши жены счастливы?
Рубинчик обратился к женам:
– Ханум спросила, довольны ли вы?
Они разом закивали головами:
– Да!
– Да!
– Очень!
– Чем вы их кормите, эфенди?
– Даю им то, что положено в гареме: кофе, рахат-лукум, инжир, кишмиш, халву. Сам пророк Мухаммед, да будет свято в веках его имя, не кормил своих жен лучше.
– Вы дарите им подарки?
– Что за вопрос, ханум! Женщин надо баловать. Каждый год они получают по новому платью и по чадре, – самодовольно ответил Рубинчик и опять стал бормотать: «Гарем, Коран…»