Возвращение
Шрифт:
– Так! – сказал учитель, помогая мне подняться. – Не сильно ушибся?
– Немного ушиб правую ногу, – сказал я. – Урок все равно последний, а завтра выходной. К понедельнику все заживет.
– С чем занимаешься? – спросил он. – Гантели?
– Только последние два месяца, – ответил я. – До этого были отжимания, ну и другое.
– Не хочешь чем-нибудь заняться? Кольцами, например.
– Спасибо! – сказал я. – Пока нет времени. Может быть, потом.
– Ладно, надумаешь – скажешь. Иди пока на скамейку, а мы продолжим.
Когда закончился
– Что тебя щупал Семеныч? – спросил Валерка.
Я молча закатал рукав трико.
– Ни фига себе! – сказал Сашка. – Это нечестно! Когда мы с тобой спорили на щелбаны, у тебя таких мышц не было. Они у тебя больше, чем у Валерки!
Действительно бицепсы у меня были существенно больше, чем у Дегтярева, хотя он был и крупнее меня, и выше на голову. В раздевалке мы только оставляли верхнюю одежду, а трико в школе по субботам носили постоянно, поэтому без него меня никто не видел.
– Как накачал? – спросил Валерка.
– Мой разговор с Семенычем слышал? – спросил я. – Отжимания, гантели, способов много. Главное это не сачковать и увеличивать нагрузки. Это любому под силу, было бы желание.
Я был недоволен очередным всплеском внимания к собственной персоне, зная, что Сашка с Игорем растреплют об увиденном всему классу. Есть такие люди, в которых ничего не держится. Из раздевалки я вышел одетый с портфелем, слегка прихрамывая на правую ногу. Как всегда, девочки вышли позже нас, поэтому Люсю пришлось ждать.
– Ты как? – бросилась она ко мне, проигнорировав и насмешливые, и завистливые взгляды девчонок.
– Буду жить, – бодро ответил я. – Да не беспокойся ты так, простой ушиб. Лучше скажи, навестишь завтра болящего?
– Ты хочешь, чтобы я пришла?
– Не хотел бы – не спрашивал. Я бы к вам и сам пришел, да кто его знает, сколько будет болеть нога. А так ты меня пожалеешь, погладишь голову, мне сразу станет легче. Тебе очень идет улыбка, – сделал я ей комплимент, не обращая внимания на подошедшую к нам Ленку. – Такая, как сейчас. Приходи, я буду ждать, только позвони перед приходом.
– Ну вы даете! – сказала Лена. – Уже в школе назначают свидания!
– А где же их еще назначать? – притворно удивился я. – Школа, Леночка, для того и существует!
Дома я перепугал маму, несмотря на то, что сразу же заявил, что ничего серьезного со мной не произошло. Синяк был довольно внушительный, но нога уже болела гораздо меньше. Жаль, но все занятия, кроме писанины, сегодня накрылись медным тазом. Я снял верхнюю одежду, закатал штанину трико, и мама мне наложила на больное место водочный компресс. Весь вечер я писал, выложив на бумагу все, что смог вспомнить сразу за четыре года.
– Мама, ты не собираешься в Минск? – спросил я мать, когда она незадолго до сна зашла узнать, как у меня обстоят дела.
– Да вроде нет, – ответила она. – Я туда и так наездилась на полгода вперед. Тем более нет желания куда-то ехать по такой погоде. А тебе что-то нужно?
– У меня через пару
– Что-нибудь придумаем, – успокоила меня мама. – Или купим здесь, или отец поедет в Минск по делам. Ложись лучше спать, во сне все быстрее заживает.
На следующий день я с волнением ждал звонка подруги. Она позвонила после десяти, когда уже проснулся отец, пришедший вчера поздно вечером со службы.
– Это меня! – крикнул я маме и взял у нее из рук телефонную трубку.
– Здравствуй! – услышал я голос Люси. Я могу прийти? Как твоя нога?
– Приходи! – сказал я. – Нога уже лучше. Бегаю кругами по квартире в ожидании твоего прихода.
Она радостно засмеялась, и от этого смеха мне стало легче на душе и еще сильнее захотелось ее увидеть. Все симптомы были налицо. Что послужило причиной моих чувств? Ведь еще совсем недавно их у меня не было. Я не стал попусту ломать голову. Самое дурное дело это заниматься анализом почему вам мил этот человек, а не другой. Мил, и слава богу!
– Я уже давно не помню, чтобы мог просто так проводить столько времени, – сказал я Люсе незадолго перед тем, как она стала собираться домой. – Если бы не ушиб, мы бы с тобой столько не посидели. Да здравствуют ушибы! Люсь, а давай ты с нами встретишь Новый год? А потом пойдем гулять, и я отведу тебя домой.
– Я сейчас не могу сказать, – замялась она. – Надо посоветоваться с мамой. Мы всегда собирались семьей, и я боюсь, что она обидится.
После ее ухода я опять занялся единственным доступным мне делом, закончив на пятнадцатом году. Рука отваливалась, но мне осталось уже совсем немного.
Утром я снял компресс и убедился, что нога лишь чуть-чуть побаливает. Бегать еще рано, но ходил я уже без хромоты. Чертов «конь»! Я так привык к занятиям, что пропускать их было очень неприятно.
Я ушел в школу, не подозревая, что судьба мне приготовила очередную пакость. Как раз к большой перемене к школе подъехала «Волга» и остановилась у запертых ворот, которые на моей памяти открывали всего несколько раз. Из окон нашего класса было видно, как из машины вышли двое: молодой мужчина и то ли девушка, то ли девчонка, которые через калитку отправились к школе. Шофер остался сидеть в машине. Я ошибся: в отделе пропаганды не стали ждать выхода сборника. Действительно, зачем ждать, если его уже печатают?
– Это не за тобой? – проявила догадливость Ленка.
– Черт их знает! – сердито ответил я. – Я сегодня никому встреч не назначал!
– Геннадий! – раздался от дверей голос классной. – Иди со мной!
Вне уроков она называла по именам всего несколько счастливчиков, в число которых с недавних пор попал и я.
– В школу приехал работник Центрального комитета ВЛКСМ Белоруссии и корреспондент «Пионерской правды», – сказала мне Зинаида, пока мы с ней шли к учительской. – Сейчас с тобой будет беседовать корреспондент, постарайся показать себя с лучшей стороны!