Возвращение
Шрифт:
Восстановление было легкой частью.
Свет в ковчеге начал таять. Затененная масса теперь стала видимой в плотной темной жидкости.
Перед ней проплывали засохшие, гнилые, чудовищные обрывки прошлого. Ожидая начала.
– Теперь – подтверждение нано-трансмиссии, – заявил техник.
Сэлэтрель взглянула вверх. Над двумя пультами в шахте управления в воздухе голографические изображения спиралей ДНК вертелись быстрее, чем она могла прочесть их основные пары.
Завопило сразу три сигнала
Проецируемые модели ДНК потеряли фокус и цельность.
– Вокс? – выкрикнула Сэлэтрель в темноту.
Внезапная вспышка и взрыв крыла машины направили в комнату каскад искр. Машина отторгла одно из ромуланских устройств.
– Вокс! – завопила Сэлэтрель, готовясь бежать к контрольной шахте, где все еще в том же старательном и неторопливом темпе двигались силуэты техников.
– Медицинскую бригаду к ковчегу, – спокойно объявил Вокс. Трое ромуланских ученых вышли из темноты к небольшим лесам, построенным вокруг прозрачного контейнера.Сэлэтрель побежала, чтобы оказаться там первой.
Она увернулась, когда взорвался ближайший трубопровод, изрыгая в воздух густую зеленую жидкость, которая с шумом выплескивалась на каменистый пол. Сейчас Второй Комплекс был пропитан непривычной вонью хлорофилла.
Сэлэтрель добралась до лесов первой. Ковчег был в двух метрах выше нее. Она вгляделась в его затемненную сердцевину, увидела внутри фигуру.
Увидела, что эта фигура движется.
Она бросилась на лестницу, сразу за ней – двое ее ученых.
– Откройте его! – скомандовала она, когда они добрались до вершины ковчега.
Двое ученых присоединили полифазовые тиски, чтобы отпереть металлический замок, который удерживал самую верхнюю панель на месте. Фигура внутри ковчега билась, молотя руками.
– Нет! – выкрикнула Сэлэтрель. Она схватила инструмент из рук ошеломленных ученых, раскрутила и первой всадила рукоять в прозрачную панель.
Панель треснула.
Она взмахнула снова.
Поток жидкости брызнул ей в лицо. Она уронила тиски в глубину ковчега.
Голыми руками она расправлялась с осколками разрушенной панели. Черепки резали ладони. Темная жидкость мешалась с зеленью ее крови. Но боль не могла остановить ее.
Сэлэтрель с силой дернула металлическую полосу между сломанной панелью и следующей. Ее ученые сообразили, что она делает и потянули в противололожную сторону.
Несколько оставшихся ромуланских приборов и устройств эффектно взорвались в шахте и на машине. Сэлэтрель и ее ученые вцепились в леса.
Лицо Сэлэтрели было перемазано питательной жидкостью из ковчега. В рот стекали ручейки. На вкус это было горьким, соленым, словно океан, забитый жизнью.
– Вытащите его! Вытащите…
У нее перехватило
Она ощутила какую-то острую пластину на руке, в плече, когда неожиданная сила этой руки потянула ее на рваные края панелей, к удушливым безднам ковчега.
Но умереть сейчас, с ним – не ради этого она рисковала своей жизнью, именем, миром.
С первобытной яростью Сэлэтрель дернулась назад, упираясь в ковчег, ощущая, как он гнется и выгибается, пока эта ужасная рука не выскользнула, и она отступила назад, свободная. Не считая того, что…
Рука пропала, поглощенная снова.
Темная фигура покоилась в жидкости без движения.
Под кем-то просели леса, и двое ученых свалились на нижнюю палубу. Но Сэлэтрель не упала.
– Нет, – она задыхалась.
Вспышки света и сирены смешались с разрастающейся пеленой хаоса и ревом жидкости из умирающего ковчега.
– Нет, – крикнула Сэлэтрель.
Из ковчега толчком выплеснулась темная жидкость.
– Живи! – вопила Сэлэтрель, смея командовать даже им.
Потом в небеса поднялся душераздирающий вопль боли, смятения…
…жизни.
На мгновение Сэлэтрель перестала дышать.
А потом ощутила, что рука вернулась.
На этот раз схватив ее за шею.
Давя, сжимая, сокрушая.
Сэлэтрель вцепилась в мускулистое предплечье израненными руками. И увидела… Кирка. Глаза, полные безумия, которое она не могла постичь. Плоть его плеч и шеи изгибалась и мерцала, когда ее очертания менялись, преобразовывались и перестраивались микроскопическими нано-устройствами, что еще действовали в нем, восстанавливая и перестраивая его.
Его рот распахнулся, когда он хватал ртом воздух от глубокого, отчаянного удушья.
Но Сэлэтрель слышала только биение собственной крови, грохотавшей у нее в ушах, когда ее творение усилило нажим.
Его безумные глаза впились в нее. Его рот неуклюже задвигался, вытаясь сформировать слово…
…Почему…
Перед глазами Сэлэтрели вспыхнули обжигающие серебряные точки. Она чувствовала, как несется во тьму, видела смутную фигуру деда, приветствующего ее как следующую жертву этого чудовища, как…
В борьбе ее поддержала другая рука.
Она увидела, как эта рука сжала и согнула предплечье с железными мускулами, что держали ее, и вдруг давление пропало.
Она схватилась за шею, чувствуя жгучую боль ворвавшегося в покалеченное горло воздуха. Ее спас Вокс.
Он стоял перед ней в профиль – благородная ромуланская бровь, высокая и дерзкая, агрессивно заостренное ухо, глаз, темный и пронзительный. Он без усилий удерживал Кирка на месте.
Сэлэтрель тряхнула головой, когда зрение прояснилось.