Возвращение
Шрифт:
– Кого всех?
– А всех. Тебя себя, кто еще будет... Всех, кто под руку подвернётся, – заулыбалась Ольга.
– А у вас – на Урале сейчас есть брусника? – она села.
– И клюква тоже, – они сидели в воде.
– Убийственный коктейль получится. Брусника – отсюда, оттуда, клюква – оттуда, отсюда.
Цена неимоверно высока, но ниже реального эффекта от использования, – пробубнила Ольга, встала и пошла
– Надо было, хоть, костер сначала «развеселить». Побежали, как маленькие, – добавила она, натягивая свитер.
– А я ведь поспала, – сказала Ольга с улыбкой. – И выспалась, кстати.
Так, что я готова «потом» слушать до утра.
... Они вернулись к костру.
– Да! «Райдо»! Кто её начертал? – сказала она тихо, думая о чем-то своем.
Встрепенулась: – Как завтра будем отмечать дни рождения? Кофе с молоком и сгущенка? Я лепешек напеку. Потом будем танцевать.
Или давай, сходим опять туда. Наверх. Куда лестница ведет. А?...
Налегке. Туда и обратно. Спокойно. Тихо. Как будто банк «берем». А?...
...Выспались!
Кстати, давай спать под Чалухой?
Ты думаешь, она за ночь остынет?
Да она за две ночи не остынет! Под ней будет теплее, чем в палатке. За день, знаешь сколько она тепла набралась? Ветра-то нет совсем. Некому дом выстужать. А?...
– Давай! – согласился Максим.
– Ну, вот! Выспались и пошли.
– Давай потом. Утро вечера мудренее.
– Так «потом» уже идет. Когда потом – «потом». Так можно все «на потом» перенести, – суетилась Ольга.
– Так и рассказывать больше нечего, – ответил Максим.
Он взял Ольгин рисунок и опять стал рассматривать его.
– Что ты думаешь по ней? – он повернул рисунок к Ольге.
– Сейчас не знаю. Час назад была гипотеза. Сейчас – нет, – ответила она.
– А час назад, какая была?
– А час назад... Час назад я думала, что это символ восхождения, пути. А та ступенька, что путь, какой бы ни казался простым, в одиночку непреодолим.
Эту ступеньку можно преодолеть только втроем.
Триединство. Понимаешь суть мира – триединство.
– Ну, я смотрю, что тут, в принципе, нет проблем её преодолеть, – Максим опять посмотрел на рисунок.
– Я понимаю, о чем ты хочешь сказать. Тут надо понимать триединство не в буквальном смысле.
Пусть будет веревка. Но этого мало. Нужен
Один человек другого не поднимет, не спустит на руках. Негде вдвоем встать, – ступенька мешает. Значит справа и слева надо стоять. Три!
Человек по устройству триедин. Тело, разум, и, пусть будет, хотя это не так, – душа. Три!
В каждой ситуации поведением человека управляет кто-то один. Другие – в помощь.
Как олени, нарты и каюр! Все разные, а двигаются с одной скоростью. И скорость определяется одновременно всеми ими. Но рулят – то один, то другой.
То олень устал. То нарта сломалась. То каюру что-то сделать надо.
Три попытки во всех сказках – дать возможность каждому «порулить» в ситуации.
Три брата, три сестры... Об этом я могу книгу тебе написать.
Но дело не в этом! Понятие триединства – это промежуточная ступень в понимании мира.
Триединство – это то, что на «поверхности». То, что очевидно. Но человек даже этого в своем большинстве не способен осознать. Не способен!
Но человечество в целом не разорвать тоже. Кто-то может в обществе и осознал и другие ступени осознания мироздания. Ну и что? Что это дает, если человечество, в целом, топчется на ступеньке триединства. Как и куда дальше?
Оно только недавно, каких-то две тысячи лет, топталось на осознании мира посредством образов. Как верблюд.... Как змея....
Думалка-то у человека ещё не созрела. Не на уровне это генетическом. Каждому новому человечку опять надо вдувать в мозги знания.
Можешь объяснить, почему «дети маугли» не способны, даже оторвавшись всего на год от социма людей, жить в этом социуме?
Видишь – нет! Я могу объяснить. А толку что? Кому мне это рассказывать? И зачем?
Вот тебе вопрос, которому тысяч пять лет.
Я из мешка высыпаю перед тобой зерно. И спрашиваю тебя: – Видишь перед собой кучу зерна?
Ты, как честный человек говоришь: – Вижу.
Я говорю тебе: – Вот я забираю одно зернышко и уношу. Куча осталась?
Ты мне: – Да! Осталась!
А я тебе: – И сколько должно остаться зернышек, чтоб перед тобой была куча зерна?
Сколько? А Максим?
– Четыре зернышка! – Максим улыбался.
– Ты знал. Ты знал, – засмеялась Ольга.
– Нет. Ты сама подсказала мне, говоря о триединстве, как о промежуточном этапе, – засмеялся Максим.