Возвращенные тенью
Шрифт:
— Как и ты, — тихо ответил он. — Поверь мне, Илли, ты можешь с легкостью свести с ума любого мужчину. В тебе есть что-то, что влечет неудержимо… твоя внутренняя сила… и твоя любовь. Ох, Илли, я вижу ее в тебе каждое мгновение… все, что ты делаешь, пронизано этой любовью к нему, каждая твоя мысль, каждое стремление… ты живешь им, дышишь им, ты готова пойти на любой риск ради него… и хоть я знаю это, я все же смею надеяться, что мог бы испытать на себе такую твою любовь…
— Но Алиетт любит тебя, Дариан, — тихо сказала Иллиандра. — Она любит тебя не меньше,
— Ей не нужно ничего делать ради меня, — с какой-то досадой произнес Дариан. — А когда было нужно, она отказалась, поставив свой долг на первое место.
— Едва ли она могла поступить иначе, Дариан.
— Ты бы поступила иначе.
— Я не принцесса, — криво усмехнулась Иллиандра. — На мне не лежит ответственность за судьбу целого королевства.
— Неужели? — усмехнулся Дариан. — И это говорит мне девушка, носящая имя Архитогора?..
— Архитогор служит королю, Дариан. И только ему, — она вздохнула. — Бессмысленно сравнивать совершенно разные вещи. И если твои чувства ко мне основаны лишь на заблуждении, будто я умею любить лучше, чем Алиетт, то я с удовольствием развенчаю твои мифы.
— Но это не миф, Илли…
— Это заблуждение, — настойчиво повторила Иллиандра. — И в конечном счете, Дариан, если ты хочешь сравнить со мной кого-то, то лучше выбери себя, а не ее.
— Что? — Дариан непонимающе взглянул на Иллиандру, и она улыбнулась.
— Ты сравниваешь мою любовь к королю с любовью к тебе королевы… заметь, что продолжая встречаться с тобой здесь, в Лиодасе, Алиетт уже рискует многим. Но если уж говорить о жертвенности, то было бы правильнее спросить, на что ты готов ради ее безопасности и счастья.
Дариан молча смотрел на Иллиандру.
— Так на что ты готов, Дариан?.. Готов ли ты понять, как больно ей будет, если она узнает о твоих сомнениях? Что будет, если она не сможет простить тебя? Ты уйдешь, начнешь новую жизнь где-нибудь далеко отсюда, а она останется одна, без надежды обрести когда-нибудь свое счастье, замужем за человеком, сердце которого принадлежит другой…
— Прекрати, Илли, — нахмурился Дариан. — Разумеется, я понимаю… я знаю, что должен сделать все, лишь бы Алиетт не узнала об этом, должен быть с ней рядом… и я хочу этого, потому что я по-прежнему люблю ее, Илли; но я не представляю, как мне быть, когда я так влюблен в тебя, если теперь каждый раз, когда я вижу тебя, я мечтаю лишь о том, чтобы коснуться твоих нежных губ…
— Дариан… — растерянно прошептала Иллиандра.
О Боги, неужели он в самом деле говорил ей все это?.. Что же ей было делать теперь?..
— Илли, пожалуйста, помоги мне, — он коснулся ее пальцев, но теперь Иллиандра отдернула руку — слишком резко, поняла она спустя мгновение.
— Как?.. — она подавленно посмотрела на него.
— Отдались от меня. Прошу тебя. Я знаю, что ты любишь меня только как друга, Илли, но я не в силах оставаться бесстрастным, ощущая твои теплые взгляды, твои невинные прикосновения, твои нежные улыбки… пожалуйста, Илли, перестань еще глубже влюблять
— Я вовсе не делала этого, — чуть сощурилась Иллиандра, но он лишь улыбнулся:
— Тебе даже не нужно было стараться.
Иллиандра вновь смягчилась.
— Дариан, — она по привычке хотела вновь коснуться его руки, но ее пальцы замерли, так и не достигнув цели. Она смущенно сцепила руки на коленях. — Что ж, давай договоримся. Мы постараемся как можно реже видеться дома и будем как можно меньше времени проводить вместе в свете. Но мы должны делать это аккуратно, так, чтобы никто вокруг ничего не заподозрил. Ты почти не будешь приглашать меня танцевать, и на прогулках мы…
— Илли, я вполне понимаю, что мы должны делать, — мягко оборвал ее Дариан. — Я лишь хотел, чтобы ты помогла мне в этом.
Она взглянула на него, печально нахмурившись.
— Алиетт и Плоидис не должны заметить. Особенно Алиетт.
Он кивнул.
— Я знаю. Ох, Илли, прости меня. Мне так жаль. Я испортил все.
— Еще нет, — она печально улыбнулась. — И я надеюсь, ты сможешь найти в себе силы не сделать этого.
Плоидис подавил усталый вздох и едва заметно улыбнулся Алиетт. Она ответила ему понимающим взглядом.
Посол Шамбрена был ужасен.
Весь вечер он и его супруга выглядели настолько кисло, словно им подсунули несвежее блюдо. Посол приехал с поручением, которое, очевидно, ему не нравилось; и Плоидис, выслушав требования короля Шамбрена, мог понять, почему.
Дамарьен Ле Брилак, несмотря на всю абсурдность своего решения, заявлял о желании пойти на попятную, отменяя все договоренности, которых Лиодас с таким трудом добился несколько месяцев назад. Дамарьен знал, что условия договора не позволят ему расторгнуть сделку по своему желанию, и потому всеми силами пытался доказать, что Лиодас, со своей стороны, не выполняет собственных обязательств.
— Ваши дороги небезопасны, — нудно повторил посол. — Наши купцы разоряются, не доезжая до родной границы.
— Где именно их грабят? — уточнил Плоидис.
— Везде.
— Есть какие-либо свидетельства, доказательства?
— Разумеется, Ваше Величество.
— Позволите мне взглянуть на них после ужина?
— К сожалению, у меня нет с собой этих документов…
— Вы приезжаете ко мне с подобными обвинениями и не имеете на руках документов? — Плоидис чуть поднял бровь. — Граф Шенне, при всем уважении, Вам не кажется это абсурдным?
Графу, определенно, казалось, однако он не мог ничего поделать.
Плоидис криво усмехнулся и, сощурившись, взглянул на посла.
— Позвольте говорить начистоту, — сказал он. — Я понимаю, что королю Дамарьену не нравится выполнять условия нашей сделки, — посол протестующе поднял голову, но Плоидис не дал ему заговорить. — Однако отправляя ко мне Вас с туманными обвинениями, он мог бы хотя бы позаботиться об их правдоподобности. В целом же, было бы много лучше, если бы он навестил меня лично, и мы вдвоем смогли бы уладить все недоразумения.