Возвышение Королевы

Кент Рина

Теперь моя очередь возвышаться над крошечной круглой фигурой Лорда.

— Я уничтожу каждую косточку в твоем теле, прежде чем ты сможешь это сделать.

— Покажи мне, что у тебя есть. Хотя я уверен, что не так уж много. — он крестится на могиле матери. — Покойся с миром, Анна.

И с этими словами он уходит.

Я продолжаю смотреть ему в спину, когда он исчезает. Ублюдок. Я разрушу его и все, чем он когда-либо дорожил. Меня не волнует, его ли это дом, его бизнес или даже его чертова семья.

Я уничтожу его.

Позади меня раздается

глухой удар, когда что-то большое падает на землю. Я замираю, мое дыхание на секунду прерывается.

— Отец! — голос Джеймса гремит на пустом кладбище.

Я оборачиваюсь, и жизнь, какой я ее знаю, заканчивается.

Мой отец лежит на земле, держась за сердце, лицо посинело, и он не дышит.

Пока Джеймс кричит, ругается и безуспешно пытается вернуть его обратно к жизни, я клянусь в одном.

Лорд Стерлинг будет уничтожен самым уродливым из возможных способов.

Все, что ему дорого, будет отнято, точно так же, как все было отнято у меня.

Он покончил с моей семьей, и я покончу с его.

Или с тем, что от неё осталось.

Глава 2

Джонатан

Настоящее

Когда случается что-то плохое, я чувствую это заранее.

Это одно из дополнительных чувств, которыми я обладаю, помимо прогнозирования денежного дохода и стоимости международных рынков.

Никто не поверил мне, когда я сказал им десятилетия назад, что китайцы и русские это будущее. Именно по этой причине у меня самые сильные партнеры в указанных странах.

В тот момент, когда я покинул компанию, я почувствовал, что что-то не так. Я проверил Леви и Эйдена — проверяя, я имею в виду, Харрис подтвердил, что мой сын был на занятиях в университете, а мой племянник на футбольной тренировке.

Да, у меня есть люди, которые следят за моими наследниками, обеспечивая их безопасность. Я всегда защищал их, с тех пор как они были маленькими. Я потерял достаточно членов семьи на всю жизнь, и меня больше не застанут врасплох.

Я вхожу в тихий дом. Его устрашающе спокойная атмосфера почти как на кладбище того дня, как раз в тот момент, когда у моего отца произошла остановка сердца и он скончался. В день похорон матери.

Он умер от тоски, от страха потерять этот дом, оставленный ему отцом, и последнее напоминание о присутствии матери.

Персидские ковры простираются в моем поле зрения, а полы из греческого мрамора сияют под ногами. Сводчатые потолки и украшения ручной работы, украшающие вход и остальные двери дома, были не тем, что мы могли себе позволить, когда были живы мои родители.

Я сделал это.

Я вернул этому дому его первоначальную славу, когда был жив мой дедушка. Грегори и Джеймс Кинг не защитили семейное наследие, это сделал я.

После того, как все начали сомневаться в нашей позиции, я тот, кто превратил фамилию Кинг во что-то, что люди уважают и о чем говорят вполголоса, либо из-за благоговения, либо из-за страха.

Зайти так далеко было сделано не из-за любезностей или вежливости.

Единственная причина, по которой я сижу на троне, заключается в том, что я убил всех, кто смотрит на него, не говоря уже о том, чтобы осмелиться приблизиться.

Я видел, как взрослые мужчины дрожали и чуть не писали в штаны, когда я приобретал их компании. Я заставлял их предъявлять мне иски, просто чтобы я раздавил их в суде и забрал все, что у них есть — и даже больше. У меня были мужчины, предлагавшие мне своих жен и дочерей, если я оставлю их компании в покое, и мне доставляло удовольствие стирать их имена из делового мира.

Компромисс и милосердие это термины, которые я вычеркнул из своего словаря в тот день, когда мой отец упал замертво над свежей могилой моей матери.

Если я чего-то хочу, я это беру. К черту мир и его слабых людей. Если они решили занять позицию, которую я могу исследовать, это именно то, что я делаю.

Если я найду возможность прославить фамилию Кинг, будь прокляты последствия.

Только одно имеет значение: моя семья.

Так какого черта я думаю об Авроре с тех пор, как меня охватило это зловещее чувство?

Она не член семьи. Далеко не так.

Тем не менее, я провожу с ней больше времени, чем когда-либо с Эйденом и Леви.

Ее лицо единственное, перед которым я просыпаюсь каждый день и засыпаю, глядя на него каждую ночь.

Она та, чьи черные пряди я глажу, когда ее зрачки движутся под веками, и ее захватывает кошмар.

Вот когда она наиболее уязвима и не может воздвигнуть свои стены или спрятаться от меня. Я могу увидеть ее обнаженной.

Чем больше я вижу, тем больше мне хочется.

Чем больше я погружаю в нее свои пальцы, тем глубже мне хочется войти.

Возможно, это началось с ее тела, но я хочу вторгнуться в ее разум и покорить его.

Чего не должно было случиться, потому что я ставлю своей миссией не интересоваться никакими другими людьми.

Я не подписывался на то, чтобы быть поглощенным Авророй, и я положу этому конец... рано или поздно.

Я проверяю уведомления на телефоне. Поскольку Харрис, исполнительный директор, и я провели весь день, закрывавшись в моем кабинете, просматривая возможные компании, которые можно было бы добавить в наш арсенал, у меня не было времени отправлять ей случайные электронные письма, которые обычно подразумевают, как я трахну ее ночью.

Кроме того, она единственная, кто хотел свидания, так что я подумал, что она будет той, кто свяжется.

Утром от нее поступил только пропущенный звонок.

Это не сходится, учитывая, что она никогда не звонит мне, когда на работе.

Что-то подсказывает мне, что ее тоже нет дома. В противном случае в зале играла бы какая-нибудь музыка. Она часто так делает, особенно когда рядом ее подруга с черным поясом.

— Ужин, сэр?

Я поднимаю голову от телефона и переключаю свое внимание на Марго. Она стоит, скрестив руки в почтительной позе поверх белого фартука.