Возвышение Меркурия. Книга 8
Шрифт:
Уверен, реакция Рюриковича будет похожей. Скорее всего, намного более жёсткой. Он, в конце концов, вообще относится к главной императорской семье. Людям, что не просто стоят у подножия престола, а окружают его.
Впрочем, это мне скорее на руку, чем наоборот. Гнев приводит к расфокусировке внимания. А рассеянного оппонента переиграть всегда намного проще.
— Тем не менее, вы же сейчас летите в Петербург. Я тоже жду своей рейса, но мог бы отправиться с вами. Заодно и перекинемся парой фраз по пути.
Судя по выражению глаз, смертный считал свой план
— К сожалению, мы направляемся совсем в другое место. А сам перелёт запланирован, как частный. Для двух лиц и их сопровождающих.
Засекин покосился на измождённого царевича, что опирался на трость. Вернул взгляд на меня. Немного подумал. И наконец определился.
— Вы же понимаете, что Его Сиятельство не станет убирать нашу подпись и отказываться от обязательств, если для этого не будет веских причин?
Я посмотрел ему в глаза и довольно улыбнулся. Что главы всех трёх княжеских родов постараются стребовать нечто ценное, я прекрасно осознавал. Особенно, если учесть, что речь шла про Маховых. Которых, опасалась большая часть варварской знати. Вот только требовать им было нужно совсем не у меня.
— Наш общий знакомый, который ввёл вас в курс этого дела, должен всё компенсировать. Повторюсь — все вопросы, которые касаются вознаграждения рода или возмещения его потенциальных потерь, должны направляться ему. Договорённость с ним по этому поводу уже достигнута.
Вот теперь, с лица патриция пропали последние остатки благодушия. Тогда, как глаза царевича Алексея, что внимательно прислушивался к беседе, напротив лучились иронией.
— С ним, возможно у вас и есть некий уговор. Но разве вы не подумали о том, что стоит договориться и с теми, чьи подписи стоят на документе?
Не выдержал всё-таки — в голосе княжича прорезалось откровенное недовольство. Чем я немедленно воспользовался.
— Вы сейчас намекаете на то, что наш общий знакомый не способен выполнить обязательства, которые на себя взял? Или вам мало того, что он пообещал? Как я уже сказал, у нас с ним имеется своё соглашение. В которое входят и ваши подписи под обсуждаемым договором. Если честно, слушая сейчас вас, я невольно начинаю испытывать сомнения в способности этого человека выполнить обещанное. Возможно стоит задать ему пару вопросов по этому поводу.
Смертный на момент замер, удивлённо округлив глаза и судя по всему, лихорадочно думая, как выпутаться. Он то собирался надавить на нетитулованного дворянина. А вместо этого вышло так, что по сути, оскорбил одного из Рюриковичей.
Пока он не успел ничего сообразить, коротко кивнул.
— Мои извинения, но самолёт сейчас уже подадут. Нам с Его Высочеством, пора.
Через какие-то секунды мы покинули зал, провожаемые изумлённо-задумчивым взглядом Засекина, который застыл около входа, пытаясь прийти в себя.
Все распоряжения, что касались самолёта, я отдал ещё вчера. Второго пилота за один день отыскать
Царевич заговорил, когда мы уже взлетели, а стюард принёс кофе, сэндвичи и печенье.
— Куда мы летим? И к чему всё это? Я сократил свою программу на форуме вдвое, использовав в качестве предлога болезнь. А теперь объявился у всех на глазах в аэропорту Владивостока. Да ещё и улетел с тобой, в неизвестном направлении. Не то, чтобы меня сильно заботила репутация, но казаться лгуном в глазах всей имперской знати, тоже не хочется. Ради чего понадобилась настолько чудная схема?
Отпив кофе, я аккуратно поставил пластиковый стаканчик в предусмотренное конструкцией углубление и повернул голову к Рюриковичу.
— Ради целого набора важных вещей. Твоего здоровья, например. Будущего империи. Жизни Анны Волконской. Разве этого мало?
Тот с некоторым сомнением глянул на меня. Покосился назад, где сидели его телохранитель, Асука и Прохор, отделённые от нас барьером.
— Для того, чтобы меня вылечить, нужно было обязательно куда-то лететь? Причём тут будущее империи? И каким боком, всё это касается княжны Волконской?
Судя по тону, Рюрикович был слегка на взводе, из-за чего я сначала даже удивился. Потому как веских причин для злости, у царевича вроде не имелось. А спустя секунду понял, что он воспринял упоминание своего здоровья, как попытку давления. На что и последовала ответная реакция.
— Вылечить тебя я мог и на месте. Но процесс требует определённого времени. Скорее всего понадобятся несколько сеансов, между которыми должны быть промежутки. А мне требовалось покинуть Владивосток.
На лице патриция немедленно возникло возмущённое выражение, но выплеснуться его негодованию наружу, я не позволил — сразу продолжил.
— К тому же, мы сможем обсудить вопрос будущего всей империи. А ты сможешь принять участие в увлекательном расследовании. Но об этом потом. Думаю, прямо сейчас, стоит перейти к первому сеансу лечения.
По мере того, как я говорил, у царевича явно появлялось всё больше вопросов. Но последняя фраза разом переключила фокус внимания на совсем другое.
— Здесь? В самолёте?
Получив от меня молчаливый кивок, он растерянно оглянулся, а потом с лёгкой неуверенностью поинтересовался.
— Насколько это будет больно и сколько всего потребуется сеансов?
Я пожал плечами, задумчиво рассматривая тот хаос, что творился внутри его энергетического каркаса.
— Думаю, боль окажется терпимой. Сеансов — от трёх до пяти, с промежутком в день или около того.
Сначала на его лице отобразилось недоверие. После чего, глаза моментально полыхнули радостью. Для человека, который был болен всю свою жизнь, а сейчас и вовсе, фактически умирал, излечение за несколько дней, казалось настоящим чудом.