Возвышение падших

Saltwater Marina

— Что?

Гюльхан возмущенно поднялась на ноги и, возгоревшись гневом, импульсивно направилась в покои управительницы, в которых Шах Султан не оказалось.

Встретила ее Фериде-калфа, которая, поклонившись, подошла к госпоже.

— Шах Султан в султанских покоях.

— Ничего, — усмехнулась Гюльхан, — Я подожду ее здесь.

Султанские покои.

Восседая на троне, Орхан с улыбкой смотрел на стоящих перед ним старшую сестру и робкую племянницу.

— Благодарю вас, Повелитель, что соизволили даровать мне эту должность, —

ласково говорила Шах, улыбаясь брату. — Уверяю, что оправдаю ваше доверие.

— Кроме тебя, Шах, никто с гаремом не справится, — уверенно ответил Орхан, кивнув. — Ты решила переехать в Топ Капы? А как же Мустафа-паша?

Айше, в отличие от матери, оставшейся невозмутимой, помрачнела, опустив глаза.

— Если вы не против, то я хотела бы остаться в Топ Капы, в покоях управительницы. К тому же, с Мустафой-пашой мы договорились о том, что будем часто встречаться. Не беспокойтесь об этом.

— Прекрасно.

— А как же Хюмашах? — осторожно спросила Султанша. — Ведь она носила титул управительницы до этого времени, хотя и не исполняла своих обязанностей.

— Хюмашах получит известие о том, что смещается с должности, которую я передал тебе. Ты не думай об этом. Будь спокойна.

— С вашего позволения, — довольно улыбаясь, поклонилась Шах и, бросив брату счастливый, благодарный взгляд, который ответил ей теплой улыбкой, покинула покои вместе с последовавшей за ней Айше.

Покои управительницы.

Войдя в покои, которые, наконец, принадлежали ей по праву, Шах, довольно улыбающаяся, нахмурилась, увидев Гюльхан в кроваво-красном платье, которая с надменной улыбкой и с гневом в синих глазах поклонилась ей с явной неохотой.

— Айше, отведи-ка Ферхата прогуляться в дворцовом саду, а ты, Фериде, оставь нас.

Айше Султан, взяв брата за руку, покорно покинула покои, как и Фериде-калфа, подтолкнувшая служанку на руках с Абдулбаки во внутреннюю комнату.

— Я слушаю тебя, Гюльхан, — проговорила Шах, поворачиваясь к той лицом и догадывающаяся, о чем пойдет речь.

— Вы, кажется, назначены управительницей гарема, не так ли, Султанша?

— Именно так, — не без самодовольства кивнула Султанша.

— Так вот и управляйте гаремом, а меня не троньте, Султанша, как и мои покои, которые я сама выбрала, как только прибыла в Топ Капы.

Надменно вскинув подбородок, Хюма Шах смерила возмущенным взглядом дерзкую наложницу, смело и открыто смотрящую ей прямо в глаза.

— Тебе ли указывать мне, что делать? Я так решила и, заметь, я имею полномочия распоряжаться всеми покоями в этом дворце. Как и тобой, Гюльхан.

— Распоряжаться мной? — возмущенно переспросила Гюльхан, вскинув рыжие брови.

— Ты, верно, позабыла о своем происхождении. Я тебе напомню. Ты — рабыня, которая сама даже себе не принадлежит, что уж говорить о покоях в самом Топ Капы. Предупреждаю, Гюльхан, что не стоит противиться мне, иначе…

— Иначе что, госпожа?

— Я уничтожу тебя, — с нескрываемой жестокостью процедила

Шах, испепеляя женщину гневным взором карих глаз. — Думаешь, стала Султаншей с рождением сына и равна мне? Никто из женщин в этом дворце, в этом городе и в этой империи на данный момент не может меня превозмочь по власти и влиянию! Лучше тебе не становиться моим врагом, иначе как и Сейхан с Нурбахар оставишь детей сиротами.

— Вы мне угрожаете? Не думаете, что если эти слова услышит Повелитель, то…

— Но он не слышит. Здесь только ты и я. Хочешь эту должность? Знай, что пока я жива, ты никогда ее не получишь!

Гюльхан, нагло усмехнувшись, приблизила свое лицо к лицу госпожи и ее пронизанный ненавистью голос раздался в покоях, пробежавшись пугающим эхом.

— Значит, вам придется умереть!

Поклонившись, Гюльхан спешно обошла негодующую Султаншу и покинула покои.

Фериде-калфа, вышедшая в комнату, осторожно и испуганно смотрит на застывшую на месте госпожу.

— Госпожа, как же она смеет..?

— Гюльхан настолько глупа и недальновидна, что смеет бросать мне вызов, — смотря перед собой, жестко проговорила та. — Она даже не догадывается, сколько за двадцать лет ссылки я накопила в себе жажды отмщения. Не знает, какой жестокостью обросло мое сердце, как ожесточился мой нрав и, самое главное, какая жажда мною овладела…

— Жажда..? — испуганно переспросила калфа.

Шах обернулась к калфе и та содрогнулась от силы злости в глазах госпожи.

— Жажда, наконец, возыметь то, что я заслужила! Мне нужно это! Нужна власть. И я никому не позволю забрать ее из моих рук, едва она попала в них.

— Аллах сохрани нас… Что вы намерены делать, госпожа?

— Гюльхан уверена в том, что кроме нее Орхан не желает ни одну женщину. Я пошатну эту ее уверенность и так сильно, что она падет к самому дну со своего выдуманного трона, откуда и выползла! Фериде, немедленно закупи новых девушек в гарем. Я покажу всем, кто действительно способен править гаремом и этим дворцом!

Гарем.

Облаченная в голубое дорожное одеяние, светловолосая Севен, сопровождаемая служанкой Назлы-хатун и слугами, несущими за госпожой ее вещи, проходила мимо распахнутых дверей гарема, как, волнительно вздрогнув, увидела идущих ей навстречу Хюмашах Султан и Султанзаде Османа, который, заметив Севен, встрепенулся и не смог подавить улыбку.

Хюмашах была привычно облачена в темное платье, тем самым показывающая свой нескончаемый траур по умершему любимому мужу Ахмеду-паше, который покинул ее четыре года назад.

Севен, будучи не в силах оторвать взгляд от Османа, почувствовала, что краснеет и что ее сердце неистово трепещет в груди.

Но она мрачнеет, вспомнив о том, что вскоре выйдет замуж.

Осман это замечает и непонимающе хмурится.

— Султанша, — кланяется она, улыбаясь тете. — Султанзаде.

Хюмашах, разумеется, замечает странные взгляды сына и Султанши, а после поджимает губы.