Возвышение Патриарха
Шрифт:
В этом, к слову, ребята были прям братьями по разуму с Арфистами — тоже одной местной «тайной» организацией, о которой ходит много слухов, но толком их никто не видел. Там тоже покровительство кучи добрых богов, с выдачей членам организации некоторых волшебных способностей, и та же фанатичная борьба со злом. Только если Арфисты воюют буквально за всё хорошее против всего плохого, пытаясь облагодетельствовать весь мир и наказать каждую нечистую на руку организацию и злодея где только можно и нельзя, то Охотники воюют за смерть вампиров ради вырезания вампиров, а там гори мир синим пламенем и вообще после нас хоть потоп. Чёртовы фанатики.
Результат деятельности у них, к слову, тоже точно такой же,
И тем не менее Орден Охотников был пусть и не шибко многочисленной, но устойчивой структурой, у которой было прикрытие со стороны не самых слабых Богов, а в землях на юго-запад от Кормира даже имелись свои замки и серьёзное влияние. Так что «вставший на след Охотник» там на самом деле мог себе многое позволить — пусть и не открывать дверь ногой к королям, но вот безземельных аристократов или даже каких-нибудь местечковых баронов «брать за жабры» ему дозволялось. Да, в случае «ложного вызова», назовём это так, могли быть проблемы и скандалы, но, во-первых, ошибались эти ребята и девчата нечасто (даже в моём случае, как ни смешно это признавать, дамочка не ошиблась), обладая за счёт божественного покровительства своего рода «чутьём» на нечисть (пусть, как я понял, эта штука совсем не мой «радар» на энергии, а что-то вроде наития), во-вторых же, денег и положения у них хватало, чтобы улаживать «недопонимания» полюбовно.
Кроме денег, влияния и наития, ребята имели ряд рецептов алхимии для, так сказать, внутреннего пользования, заточенных на противостояние вампирам, такого же рода снаряжение и схемы зачарований. На уровне осваиваемых способностей — умели защищать свой разум от магии внушения и очарования. То ли позаимствовав у всяких «горных монахов», то ли сами дойдя до такого, но путём ряда тренировок и медитаций они «укрощали мысли», что делало их невосприимчивыми к вампирским и простейшим магическим навыкам Очарования, как таковым, а также, в качестве «побочного эффекта», усложняло и чтение мыслей чистой псионикой. Возможно, по такой методике можно было дойти и до полной защиты разума от псионических ударов, но на практике никто не проверял, да и до подобного уровня мастерства вряд ли доходил. А также Охотники были благословлены… Как бы сказать? Делать вампирам по-настоящему больно.
Вампиры ведь — пусть и не совсем типичная, но всё-таки нежить со всеми преимуществами этого состояния, а нежить, кроме прочего, совсем не боится физической боли. Понятно, что как раз с вампирами всё не столь однозначно, так как из всей нежити они ближе всего к живым, имеют естественную регенерацию, способность к размножению и кучу других плюсов, за которые расплачиваются рядом слабостей, не характерных для другой нежити. Но всё же «болевой порог» у них в разы выше, чем у обычного человека, отчего многие повреждения, от которых обычный смертный мог бы и в обморок от боли грохнуться, они способны перетерпеть, даже толком не поморщившись. И вот Охотники как раз были наделены свойством такую малину ломать, заставляя вампира мучиться по-серьёзному от любого повреждения. Точнее, они как-то «вкладывали свою ненависть к вампирам» в удары, и это вампиров пронимало.
В итоге, как ни парадоксально, но на уровне «хорошо тренированного смертного» они и в самом деле имели шансы прикончить Истинного вампира, а то и молодого Лорда, если тот не ожидает подлянки, а у ребят есть инициатива. И да, как правило, Истинные от «жалких бурдюков с кровью» подлянок не ожидали, Охотники же не стеснялись бить в спину, из засад, «травить» оружие святой водой и различными
— М-да… — подвёл я итог. — Вашу бы энергию — да в мирное русло…
— Мы выполняем важную и необходимую работу! — сразу же ушла в праведное негодование девица.
Хм, может, эти их охотничьи практики ещё и по мозгам бьют? В смысле, если ты реально начинаешь ненавидеть и вкладывать эту свою ненависть в удары с такой отдачей, что оно пронимает существ, по идее, стойких к подобному, то и на тебе такие «выкручивания мозгов» сказываются?
— Да-да, а если кого зашибли случайно, то это допустимые потери, спасибо, я уже понял, — вряд ли мы с этими типами станем друзьями, хотя методика защиты разума, безусловно, интересная.
— Есть цели, которые оправдывают любые средства! Без такого подхода невозможно достичь вершины!
— Да-да, конечно. Куда нам, сиволапым, до вершины, с нашей честной работой за деньги и заботой о репутации? — возвёл очи горе я.
— Подруга, ты реально себя ведёшь как стерва с конкретным таким недотрахом, — покачала головой Айвел.
— Да пошли вы!
— А и пойдём, — можно было, конечно, дуру прибить, но я вполне допускал, что об этом может стать известно другим членам их «кружка по интересам», и сюда припрётся ещё несколько «блаженных». — У нас ещё охреневший вампир не пойманный по городу шляется.
— Я с вами! — ультимативно заявили нам в ответ. Мы же с Айвел дружно переглянулись и…
— Да пошла ты! — и выставили её за дверь номера.
М-да, это было очень странное знакомство, но… думаю, девчата повеселятся, когда мы с плутовкой будем рассказывать эту историю. Хотя, готов поспорить, Шеллис выскажет очень много интересного на моменте, где мы выпихиваем из номера горячую брюнетку. Впрочем, Шеллис в любом случае нашла бы, над чем позубоскалить. Ну а раз так, фиг с ней, с воинственной вампироненавистницей, отдыхаем, собираемся с мыслями и… всё-таки идём шерстить кварталы знати. Ибо остаются или они, или совсем уж дальние предместья, добираться от которых до города и обратно нужно почти сутки, что несколько далековато.
Некоторое время спустя.
— Этого следовало ожидать. Как там было? «Если что-то может пойти не так, оно обязательно пойдёт не так», — вздохнул я для Айвел.
Помнится, недавно я размышлял, что делать, если гнездо вампиров найдётся в подвальчике «титульного» семейства города? Что же, оно нашлось не там, а под домом напротив. Что, как вскоре выяснилось, числился за фамилией де Госс, которая, вот внезапно, родовитостью от соседей отличалась не сильно. Как и богатствами. И связями.
— Влезать или не влезать, вот в чём вопрос… — философски продекламировала моя миниатюрная спутница, разглядывая вычурное четырёхэтажное поместье, что пусть и уступало в «придомовой территории» и ширине резиденции графа Белоргана, но вот «вверх» его усадьбу превосходило. И вниз.
Разумеется, была надежда, что на самом деле я учуял каких-нибудь шальных зомби в канализации под городом, но, будем смотреть правде в глаза, вероятность этого оставалась крайне мала — огоньки негативной энергии, ощущаемые мной под особняком, были слишком характерными, спутать которые с какой-то иной нежитью я физически не мог — слишком много с этой самой другой нежитью в последнее время имел дело. Так что «шальные зомби» из какого-нибудь «родового склепа» отпадали, я уже молчу о том, что делать родовой склеп в подвале городской резиденции в Кормире вообще не принято.