Возвышение. Земли Ордена
Шрифт:
— Седой!
Вот уж кто не пятился, и у кого голос не дрожал, хотя с ним я как раз гнева не сдерживал.
— Ну и что, что похож? Молодой глава, тот, кого укусила змея, боится десять лет, неужели ты из таких? — Седой выхватил у меня полотенце, сложил его, соединяя две части расколотого клинка. — Это цзянь. Обычный меч, который называют иначе как?
— Сейчас тоже время урока? — прошипел я.
— Если лучшим способом разъяснить недоразумение является урок, значит, сейчас урок, — упёрся в меня взглядом Седой. — Цзянь называют имперским мечом. Его
Я тряхнул полотенцем:
— Не согласен. Для любой другой фракции это возможно, но не для той, в которой столько выходцев…
Седой не дал мне договорить:
— Именно поэтому для фракции Сломанного Клинка цзянь — лучшее решение. Именно потому, что у тебя столько упёртых старейшин из него. Вали всё на них и их сожаления о прошлом. Смейся, что бывшие орденцы сломались и навсегда выразили этим символом отказ от прошлого. А если этого мало, если не согласен, то завтра выскажи им это, расскажи, как Аранви провинился и давай вышьем на знамени сломанный дао с кольцами, чтоб уж точно никто не посмел нас ни в чём упрекнуть.
Седой замолчал, смерил меня тяжёлым взглядом, в котором не было ни капли раскаяния или вины. Когда же заговорил, то лишь упрекнул меня. Он — меня, словно не я здесь должен был быть недовольным, и не я только что упрекал его.
— В следующий раз веди себя спокойней, молодой глава, даже если тебе что-то кажется. Ты испугал эту младшую. С утра твой ручной убийца, который пользуется невидимостью там, где не стoит, на ночь глядя ты. Думаешь, уговорить эту троицу стать, по сути, простыми слугами было легко? — всё поняв по моему взгляду Седой задал новый вопрос. — Думаешь, в резиденции главы города и старейшин могут находиться посторонние? Мне сюда наёмников из Мечей ставить, чтобы они держали глаза и уши раскрытыми?
Седой развернулся и вышел, оставив меня ругаться сквозь зубы в пустой комнате. Так прав я или неправ в своих опасениях? Об этом я думал половину ночи, так и не сумев полностью погрузиться в тренировку в жетоне и сосредоточиться на схватках.
Дао на знамёнах семьи Сломанного Клинка? Честно говоря, мне не хотелось его там видеть. В итоге ничего я высказывать старейшинам не стал, приняв мнение Седого, и дни потекли своим чередом. Вечера, когда я вытирался полотенцем со сломанным клинком, тоже.
Хмурясь, ещё раз перепроверил свои расчёты. Хотя чего их перепроверять? Они гораздо проще, чем те задачи, которые я решал в детстве. Правда, с тех пор прошло много лет, многое, как оказалось, забылось за ненадобностью, улетучилось из памяти и поэтому шло со скрипом, но шло ведь? Вот и ошибок в своих вычислениях я не нашёл.
Поэтому постучал пальцем по нужной строке и поднял глаза на казначея.
— Не пойму одну вещь, Алкай. Если это деньги, которые бывший Орден вливает в семью Сломанного Клинка, то как вы докатились до такой жизни?
—
Кто бы сомневался.
Я откинулся, сцепил перед собой пальцы и уже поверх них внимательно глянул на Алкая. Следующие слова я произнёс, используя мыслеречь и отмеряя для неё крохи сил:
— Когда я познакомился с Седым и он действительно ещё был седым, то он покупал зелье у алхимика беззвёздной фракции. За огромные, для меня тогдашнего, деньги покупал. Но здесь, — я снова постучал по листу бумаги, по так заинтересовавшей меня цифре, — сумма в десятки раз большая. Почему Орден сам не покупал зелья лечения и Слезы Неба для тех, кто сжёг себе года? Почему, если уж говорить откровенно, я и Седой этими самыми зельями и соблазнил вас, комтуров?
Алкая ответил мне тем жестом — сцепил перед собой руки, поставив локти на стол, и впился в меня неожиданно острым взглядом:
— Это очень громкие слова. Особенно громкие для вашего положения, глава. Вы соблазнили нас не ими. Не было зелий в том зале под формацией.
Но я тоже умел добавлять во взгляд сталь. Наши взгляды встретились и скрестились, словно два цзяня, скользя друг по другу и звеня.
— Мне кажется, ты в очередной раз уходишь от ответа.
— Я казначей, глава. Цифры требуют строгости и точности, я привык ожидать точности и от формулировок.
— Хорошо, — кивнул я. — Давай поговорим о них.
— Наш урок явно сворачивает не туда, глава.
— Будет ли полезен урок, стоящий на рыхлом фундаменте недопониманий, недоговорённости и тайн?
На миг мне показалось, что сейчас в нашем противостоянии взглядов мы оба перейдём на этап выше: к давлению духовной силы. К счастью, я ошибся — Алкай тяжело вздохнул и опустил взгляд.
— Мы тут на прошлой неделе немного посидели с вином…
Своё недовольное: «Опять?», — я удержал в себе, хотя в последнее время мне кажется, что старейшины буквально и трёх дней не могут продержаться без подобных посиделок, да ещё в половине случаев и меня пытаются к ним привлечь. И это не считая того, что каждый второй на обеденном совещании тянет с подноса девушек именно вино.
Невольно покосился на листы доходов и расходов семьи. Нужно бы проверить, указана ли там графа вино и откуда, вообще, такие его запасы. У кого эти бочки?
Алкай же продолжал:
— И Рутгош с Аранви рассказывали про поход к Ключу и вспоминали ваши слова, глава, — Алкай поднял взгляд и пожал плечами. — Мне кажется, лучше и не ответишь на ваш вопрос, глава.
Я уточнил:
— И эти слова?
— Про то, что Дарагал сделал некие вещи традицией, глава. Возвёл в принципы Ордена, — Указ моргнул, награждая его болью за нарушение, но Алкай лишь чуть прищурил глаз.