Возвышение. Земли Ордена

Игнатов Михаил Павлович

— Седой!

Вот уж кто не пятился, и у кого голос не дрожал, хотя с ним я как раз гнева не сдерживал.

— Ну и что, что похож? Молодой глава, тот, кого укусила змея, боится десять лет, неужели ты из таких? — Седой выхватил у меня полотенце, сложил его, соединяя две части расколотого клинка. — Это цзянь. Обычный меч, который называют иначе как?

— Сейчас тоже время урока? — прошипел я.

— Если лучшим способом разъяснить недоразумение является урок, значит, сейчас урок, — упёрся в меня взглядом Седой. — Цзянь называют имперским мечом. Его

используют пять из десяти идущих. Он красуется на знаках сотен союзов Империи и десятков фракций, не только на флаге Небесного Меча. Какие мечи изображены у союза Трёх Мечей? Какой, по-твоему, меч я должен был заказать на полотенца? Дао? Защитник врат? Гусиное перо? — Седой покачал головой и швырнул полотенце мне обратно. — Ты так кричал, молодой глава, что я уж подумал, на тебя покушаются, а тут…

Я тряхнул полотенцем:

— Не согласен. Для любой другой фракции это возможно, но не для той, в которой столько выходцев…

Седой не дал мне договорить:

— Именно поэтому для фракции Сломанного Клинка цзянь — лучшее решение. Именно потому, что у тебя столько упёртых старейшин из него. Вали всё на них и их сожаления о прошлом. Смейся, что бывшие орденцы сломались и навсегда выразили этим символом отказ от прошлого. А если этого мало, если не согласен, то завтра выскажи им это, расскажи, как Аранви провинился и давай вышьем на знамени сломанный дао с кольцами, чтоб уж точно никто не посмел нас ни в чём упрекнуть.

Седой замолчал, смерил меня тяжёлым взглядом, в котором не было ни капли раскаяния или вины. Когда же заговорил, то лишь упрекнул меня. Он — меня, словно не я здесь должен был быть недовольным, и не я только что упрекал его.

— В следующий раз веди себя спокойней, молодой глава, даже если тебе что-то кажется. Ты испугал эту младшую. С утра твой ручной убийца, который пользуется невидимостью там, где не стoит, на ночь глядя ты. Думаешь, уговорить эту троицу стать, по сути, простыми слугами было легко? — всё поняв по моему взгляду Седой задал новый вопрос. — Думаешь, в резиденции главы города и старейшин могут находиться посторонние? Мне сюда наёмников из Мечей ставить, чтобы они держали глаза и уши раскрытыми?

Седой развернулся и вышел, оставив меня ругаться сквозь зубы в пустой комнате. Так прав я или неправ в своих опасениях? Об этом я думал половину ночи, так и не сумев полностью погрузиться в тренировку в жетоне и сосредоточиться на схватках.

Дао на знамёнах семьи Сломанного Клинка? Честно говоря, мне не хотелось его там видеть. В итоге ничего я высказывать старейшинам не стал, приняв мнение Седого, и дни потекли своим чередом. Вечера, когда я вытирался полотенцем со сломанным клинком, тоже.

Хмурясь, ещё раз перепроверил свои расчёты. Хотя чего их перепроверять? Они гораздо проще, чем те задачи, которые я решал в детстве. Правда, с тех пор прошло много лет, многое, как оказалось, забылось за ненадобностью, улетучилось из памяти и поэтому шло со скрипом, но шло ведь? Вот и ошибок в своих вычислениях я не нашёл.

Поэтому постучал пальцем по нужной строке и поднял глаза на казначея.

— Не пойму одну вещь, Алкай. Если это деньги, которые бывший Орден вливает в семью Сломанного Клинка, то как вы докатились до такой жизни?

—

Не совсем понял вопрос, глава.

Кто бы сомневался.

Я откинулся, сцепил перед собой пальцы и уже поверх них внимательно глянул на Алкая. Следующие слова я произнёс, используя мыслеречь и отмеряя для неё крохи сил:

— Когда я познакомился с Седым и он действительно ещё был седым, то он покупал зелье у алхимика беззвёздной фракции. За огромные, для меня тогдашнего, деньги покупал. Но здесь, — я снова постучал по листу бумаги, по так заинтересовавшей меня цифре, — сумма в десятки раз большая. Почему Орден сам не покупал зелья лечения и Слезы Неба для тех, кто сжёг себе года? Почему, если уж говорить откровенно, я и Седой этими самыми зельями и соблазнил вас, комтуров?

Алкая ответил мне тем жестом — сцепил перед собой руки, поставив локти на стол, и впился в меня неожиданно острым взглядом:

— Это очень громкие слова. Особенно громкие для вашего положения, глава. Вы соблазнили нас не ими. Не было зелий в том зале под формацией.

Но я тоже умел добавлять во взгляд сталь. Наши взгляды встретились и скрестились, словно два цзяня, скользя друг по другу и звеня.

— Мне кажется, ты в очередной раз уходишь от ответа.

— Я казначей, глава. Цифры требуют строгости и точности, я привык ожидать точности и от формулировок.

— Хорошо, — кивнул я. — Давай поговорим о них.

— Наш урок явно сворачивает не туда, глава.

— Будет ли полезен урок, стоящий на рыхлом фундаменте недопониманий, недоговорённости и тайн?

На миг мне показалось, что сейчас в нашем противостоянии взглядов мы оба перейдём на этап выше: к давлению духовной силы. К счастью, я ошибся — Алкай тяжело вздохнул и опустил взгляд.

— Мы тут на прошлой неделе немного посидели с вином…

Своё недовольное: «Опять?», — я удержал в себе, хотя в последнее время мне кажется, что старейшины буквально и трёх дней не могут продержаться без подобных посиделок, да ещё в половине случаев и меня пытаются к ним привлечь. И это не считая того, что каждый второй на обеденном совещании тянет с подноса девушек именно вино.

Невольно покосился на листы доходов и расходов семьи. Нужно бы проверить, указана ли там графа вино и откуда, вообще, такие его запасы. У кого эти бочки?

Алкай же продолжал:

— И Рутгош с Аранви рассказывали про поход к Ключу и вспоминали ваши слова, глава, — Алкай поднял взгляд и пожал плечами. — Мне кажется, лучше и не ответишь на ваш вопрос, глава.

Я уточнил:

— И эти слова?

— Про то, что Дарагал сделал некие вещи традицией, глава. Возвёл в принципы Ордена, — Указ моргнул, награждая его болью за нарушение, но Алкай лишь чуть прищурил глаз.