Воззрения и понимания. Попытки понять аспекты русской культуры умом

Аймермахер Карл

Знаки как элементарные единицы семиотических систем («текстов») можно разделить на три базовых категории по типу их окружения:

1) знаки, или ситуации, в которых присутствует знак;

2) не-знаки (нулевые знаки), или ситуации, в которых нет знака;

3) отсутствующие знаки (минус-знаки), или ситуации, в которых знак потенциально возможен или даже ожидаем, однако в действительности не представлен; знак не реализован и потому отсутствует.

Эти виды знаков, или условия их существования, нуждаются в дополнительном комментарии:

– Кажется очевидным, что знаки и не-знаки (см. выше, пп. 1-2) могут иметь место только в тех случаях, когда их окружение представляет противоположность, то есть является не-знаком (нулевым знаком) или минус-знаком (отсутствующим знаком).

– Должно быть также понятным, что минус-знаки могут появиться только в тех

ситуациях, когда для наличия знака есть необходимые условия, но они не реализуются, то есть его отсутствие прямо или косвенно маркировано. Иначе говоря, знака нет не в полном смысле слова: несмотря на свое «отсутствие», он в принципе (то есть в сознании) присутствует. Другая предпосылка для минус-знака - так же, как и для (реализованного) знака, - его вхождение в состав системы знаков («текст»). К не-знаку это условие не относится.

– Всем трем видам знаков свойственно, что они могут быть знаками только в случае внутреннего разграничения, когда они изолируют друг друга и демонстрируют тем самым дискретный, заметно различный характер. Если признак дискретности не выражен эксплицитно, знак становится не-знаком или минус-знаком; если он полностью отсутствует, знак перестает быть знаком вообще.

В дополнение хотел бы напомнить и о следующих аксиомах:

– Бесспорно, что знаки представляют объекты, явления или другие знаки.

– Не поддается также сомнению, что характер репрезентации в определенной степени произволен и при нормальных обстоятельствах регулируется известными механизмами (кодами). Коды формализуют отношение между означающим и означаемым или между знаком и знаком (включая не-знаки), то есть в широком смысле между компонентами системы знаков, а также все методы их репрезентации, включая самореференцию.

Как уже было сказано, при соблюдении нормы репрезентативный статус знаков и сочетаний знаков контролируется общепринятыми механизмами, в противном случае коммуникация была бы затруднена или невозможна. Тем не менее в коммуникативных актах обсуждаемый здесь регулярный характер основополагающих механизмов никогда не выражен на сто процентов. Если же мы имеем дело с правилами, которые - говоря языком формальной логики - устанавливают между знаками и их комбинациями взаимно однозначное соответствие, то они в действительности не делают возможным сам коммуникативный процесс, а лишь управляют сочетанием предложений (высказываний) в четко заданных условиях - отвечают не за передачу информации, а за принятие выбора между «истинно» и «ложно» в логической терминологии. Несмотря на то что каждый вид коммуникации в то же время зависим от более или менее строго установленных кодов, изменения во внешне регламентированном взаимоотношении знаков, не-знаков и минус-знаков не только допустимы, но и часто служат одной из предпосылок для распространения и получения знаний, - разумеется, при условии, что подобные трансформации не приводят к устранению собственно коммуникативной функции.

На этом этапе анализа должны быть наконец сделаны некоторые оговорки и введены дополнительные критерии: использованные обороты более или менее, как правило, при нормальных условиях уже указывают на то, что каждое правило оставляет пространство для отклонений, благодаря которому не каждое нормообразующее ограничение требует беспрекословного соблюдения. Впрочем, это пространство не может быть вовсе лишено рамок и регулирующих механизмов. В отношении упомянутых видов или условий существований знаков можно сделать следующий вывод: в строго регламентированных (хотя не всегда и не обязательно) знаковых сочетаниях (системах знаков) не может возникнуть ничего нового, а может быть повторено только уже известное -возможности создать нечто оригинальное в принципе практически нет. Обобщая, можно сказать так: постоянное исполнение принятых коммуникативных норм связано с минимальным количеством инновационных изменений в механизмах общения и сильно ограниченной способностью к появлению существенно новых точек зрения. По всей видимости, набор закрепленных, упорядоченных коммуникативных форм сопровождается набором определенных возможностей по совершенствованию коммуникативных систем / средств информации («текстов») и мировоззрений. Из этой гипотезы следует, что креативная деятельность возможна только в тех случаях, когда конвенциональные методы описания явлений с помощью знаков в той или иной степени нарушаются. Само нарушение может являться либо заметной модификацией, либо, как в случае радикально новых художественных текстов, попранием почти всех норм.

Два уточняющих замечания к феномену нарушения, чтобы избежать

возможных недоразумений:

1. Конечно, каждое отрицание или объявление нормы не-нормой (так же, как при предъявлении минус-знака) всегда прямо или косвенно устанавливает новую норму (и тем самым в принципе новую систему правил). Использование этой возможности -любимый прием многих вдохновленных авангардом художественных и в целом культурных процессов (ср. заявления о бесцельности существующих систем знаков как предпосылки для их переосмысления: «роман мертв, да здравствует роман»; замену знаков жизненными ситуациями в функции знаков в художественных текстах; осознанное смешивание «жизни» и «искусства» и т. д.). Отказ от общепринятых систем знаков и кодов связан в данном случае с созданием абсолютно новых или выдаваемых за таковые. Здесь имеет место перемена, «граница», предшествующая возникновению отдельных неконвенциональных компонентов текстовых систем и способствующая наделению «устаревших» или по-другому использованных знаков, знаковых категорий и кодов новыми функциями, а в крайнем случае - к их превращению в собственную противоположность.

2. Каждое нарушение обнаруживает свой предел там, где оно приводит к полному разрушению дискретности, то есть уничтожению знаков и (разграниченных) систем знаков, в результате чего возникает хаос и знаки как таковые целиком искореняются.

Из сказанного можно сделать следующий вывод: пространство для творческой деятельности возникает на основе в различной степени допустимых нарушений использования знаков и их комбинаций, то есть заметного расширения существующих коммуникативных норм.

Перейдем теперь к наиболее общим условиям, обеспечивающим творческую деятельность с точки зрения знаковых систем. Они касаются воспроизведения, представления и предпосылок креативных идей, которые развивают системы знаков, создают новое мировоззрение или новые миры.

Как мы видели, творчески обусловленное изменение или нарушение принятых знаков или комбинаций знаков может выражаться в различных формах. Не претендуя на завершенность списка, обозначим следующие ситуации:

– нарушение может состоять в попытке создания абсолютно новых знаков вне существующих норм;

– нарушение может заключаться в трансформации репрезентативных свойств общепринятых знаков;

– нарушение может открывать возможности для новых, неконвенциональных принципов сочетания знаков и т. д.

Общим свойством для всех этих нарушений (операций) является изменение обособленного характера знаков, в результате чего возникают новые виды обособленности и новые возможности представления и интерпретации явлений. Другими словами: именно граница, а точнее, смещение границы как между означаемым и означающим, так и между отдельными знаками дает возможность модификации семиотических систем («текстов»). Граница между компонентами знака (его внешней и внутренней стороной), между одинаковыми, схожими и различными знаками, которая c формальной точки зрения обеспечивает их самостоятельность, подразумевает возможность их использования в реализации творческих замыслов и тем самым в оживлении и развитии любых систем знаков.

На этом фоне становится понятным, что креативность как таковая базируется не только на самих знаках, но и, прежде всего, на изменениях границ, характере смещений между дискретными единицами (простыми, комбинированными и удаленными знаками). Таким образом, трансформация границ является непосредственным условием для творческой деятельности. Если границы строго статичны, то существенные инновации невозможны - так же, как и фундаментальное развитие знаков и знаковых систем.

При данном положении дел интересным случаем оказывается привязанная к правилам игра (карточные игры, шахматы и т. д.), где ряд ограничений, с одной стороны, сужает возможности для свободных ходов и инноваций, а с другой - обеспечивает огромное количество разнообразных вариантов развития игры, по всей видимости, ставя ее в промежуточную позицию между нормативной коммуникацией и многоуровневой игрой в искусстве и литературе. Очевидно, что в настольных играх на заднем плане находится более или менее скрыто соблюдаемая система правил, выводящая на передний план максимальный вариативный потенциал. Взаимоотношение безвариантного и многовариантного путей позволяет с большой находчивостью использовать поле возможных ситуаций. Цель при этом состоит не в том, чтобы подвергнуть сомнению существенную основу системы правил и -в крайнем случае - фундаментально изменить функцию игры. Выход за рамки правил и возможных комбинаций исключен - в противном случае он повлек бы за собой создание новой игры с измененными правилами.