Впечатляюще неистовый
Шрифт:
– Люси. Я знаю, что ты не спишь. Открой глаза. У меня есть доказательство, что ты соврала. Люси!
Он потянул кончиками пальцев за мои ресницы и попытался потом, поднять мои веки вверх. С тихим звуком храпа я оттолкнула его.
– Я прав. Ты соврала. Я хороший, ты плохая.
Я всё ещё не отреагировала, хотя меня сильно интересовало, о чём он говорил. Доказательство?
Соврала? Это собственно не могло иметь ничего общего ни с нашей исповедью о паркуре, ни с моей выдуманной беременностью. В конце концов, я открыла свои карты - после того, как ранее,
– Кроме того, у меня есть новости. Свежие из родительской спальни, - продолжил Леандер безошибочно напыщенным тоном.
– Ты снова подслушивал?
– спросила я скучающим тоном. Всё равно не было смысла притворяться спящей. Он будет так долго действовать мне на нервы, пока я не пошевелюсь и не отвечу. Всё-таки я оставила глаза закрытыми.
– В этом не было необходимости, - сказал он свободно.
– Я был в ванной, а ваши стены тонкие. Кроме того ты знаешь, что у твоей мамы не совсем такой уж нежный голосок.
– Не говори, что ты мылся под душем! Мы ведь договорились, что -
– Bien sur (франц. конечно), договорились. Нет, я только разглядывал мою татуировку, проверял изменилась ли она.
– Голос Леандера прозвучал внезапно задумчиво, и мне стоило сил, чтобы не открыть глаза и не попросить его, показать мне татуировку - два огромных, раскрытых крыла ангела, которые покрывали почти всю его спину. Я уже давно не видела её, потому что запретила Леандеру полуголым или - как это уже случалось несколько раз, голым, как Адам и Ева - прыгать передо мной.
– Почему она должна измениться? Это татуировка, - ответила я подчёркнуто незаинтересованно и зевнула от души.
– Потому что я меняюсь, дурочка. Я вырос на два сантиметра, и мои плечи тоже стали немного шире. Я замерял.
Я раздражённо застонала. Леандер ухаживал за своим телом и лелеял его, как будто с помощью него зарабатывал деньги. При том, что кроме меня его никто не видел. Но и меня беспокоил тот факт, что он менялся, всё больше и больше. Всё началось с пары волос под мышками, а теперь за спиной Леандера был его первый ростовой скачок. Две ночи продолжительного нытья, потому что его голени и спина якобы «невыносимо» болели. Поэтому он попеременно обертывал на свои ноги то горячие, то холодные тряпки, пока наконец не задремал под утро, и мне маме снова пришлось оправдываться, так как она нашла мой лоскутный коврик совершенно мокрым и покрытым розовыми и цвета фуксии, микрофибровыми тряпочками для мытья.
Но ещё более тревожным было то, что Леандер собственно не должен был меняться. Он сам выдумал и создал своё тело, когда получил его. Он мог точно определить, какого он был роста, что на нём было одето, как выглядели его волосы и глаза. С глазами ему было трудно определиться, и так как время поджимало, в конце он решился на один зелёный и один голубой. Растительность на теле и ростовые скачки не были в его плане. Это просто случилось. У него появились человеческие свойства.
Мы какое-то время просто молчали, пока я не услышала, как
– Давай, Люси, открой глаза. Разве ты не хочешь увидеть, что я ...
– Я хочу знать, что мои родители обсуждали друг с другом. Новости. Расскажи мне их, - прервала я его резко.
– Сначала ты посмотришь на доказательство. Потом я расскажу тебе, что они решили. Как наказание и немедленная реакция.
– Наказание и немедленная реакция? Теперь я занервничала. Об этом я действительно должна была узнать более подробно. Я долго потягивалась, заморгала и позволила моим векам открыться.
– Татаааа!
– протрубил Леандер и посмотрел на меня с триумфом.
– Ба, какая гадость!
– Я ударила ладонью по открытому журналу, но Леандер держал его так крепко в своих руках, что раздался только громкий шлепок, и я должна была смотреть на это несчастье дальше.
– Убери это!
– Ну, Люси, что это такое? Хм? Что ты здесь видишь?
– Он усмехнулся самодовольно.
– Что-то, что наверняка не хочу видеть, - прошипела я. Всё-таки у меня не получилось отвести взгляд в сторону. Совершенно голый парень передо мной глупо улыбался мне со страницы.
– Конечно же, нет, - ответил Леандер иронично.
– Никто не хочет этого видеть. И поэтому они печатают это миллион раз. В Bravo, самом популярном молодёжном журнале Германии. Голый парень и голая девушка. В журнале! А ты говоришь, что это не нормально, быть голым? Что этого никто не хочет видеть. Ты меня обманула, Люси. Самая большая ложь!
– Не обманула! Я не хочу этого видеть! Мне совершенно всё равно, печатает ли Bravo что-то подобное или нет! А теперь убери это, наконец ...
– Леандер опустил журнал вниз и с интересом изучал короткие интервью рядом с фотографиями.
– Почему они делают что-то подобное? Я этого не понимаю!
– продолжила я гневно.
– Да, почему они это делают?
– передразнил меня Леандер насмешливо.
– Я могу тебе сказать.
Внимание, я цитирую: «Тем, что я позволяю сфотографировать себя голым для Bravo, я хочу кое-что растолковать подросткам: а именно, что становишься счастливым, если принимаешь и любишь своё тело таким, какое оно есть», - прочитал он вслух.
– Прекрасно, - прокомментировала я сухо.
– Я тоже могу любить и принимать моё тело, не показывая кому-либо мой первый палец.
– У тебя нет первого пальца, шери.
– Леандер весело рассмеялся.
– Я знаю!
– взорвалась я.
– Прекрати действовать мне на нервы, и не изображай себя глупее, чем ты есть!
– Не хочешь знать, как был его первый раз?
– Нет!
– Или какие девушки ему нравятся? Внимание: «Девушка должна быть чуткой, любящей, ласковой и весёлой». Значит такая же как ты, Люси, - издевался Леандер.
Порывисто я вырвала Bravo у него из рук и швырнула через всю комнату. Спокойно, Леандер смотрел, как я это делаю, не переставая высокомерно ухмыляться.