Вперед, конюшня!
Шрифт:
– Я даже не знаю, как его зовут. Я с ним познакомился на Маракканне. Это тренер Легкоступовой, Анфиски. Или кем он там ей приходится.
– А раньше вы его никогда не встречали? До того, как вы познакомились на Маракканне? Посмотрите внимательней.
Я опять стал разглядывать фотографии. Несомненно, я знал этого человека еще до Маракканны. Где я мог его видеть? Этот БэА мне в сыновья годился.
– Вы очень хорошо его знаете, но не узнаете. И это при вашей-то профессиональной памяти, генерал?
– Ваш вопрос о профессиональной памяти - для медицинской комиссии, что ли? Мне пора
– Что вы, что вы, не комплексуйте! Я на вашем месте тоже его не узнал бы:., но я не хотел бы сейчас очутиться на вашем месте. Знаете, он жаловался на вас. Мол, вы его невзлюбили, задираете, манкируете, делаете замечания при посторонних...
– Жаловаться - недостойно офицера!
– Да, конечно. Жаловаться, особенно на коллег, недостойно для офицера, но когда вы поймете, кто он такой, ваше мнение о его достоинстве или недостоинстве изменится. Еще вчера я хотел вас свести, познакомить, оставить наедине, вы бы расположились - да хоть бы вот здесь, за моим столом. Побеседовали бы с этим молодым человеком.
– О чем мне с ним беседовать?
– Да о чем придется.
– С какой целью?
– Не целясь. Навскидку. Вам было бы интересно. А нам - полезно. Но доктор Вольф отсоветовал. Даже запретил эту встречу.
– При чем здесь доктор Вольф?
– Все это очень трудно объяснить. Вы спрашивайте, спрашивайте! Важно, чтобы вы сами догадались, кто он такой.
– Просто скажите прямо: кто он такой?
– Ага, прямо... Да вас на месте кондрашка хватит, если я прямо скажу.
– Да кто он мне, чтобы меня кондратий хватал,- сват, брат, кум, отец родной?! Я с ним свиней не пас.
– Вот-вот-вот! Тепло!.. Даже горячо! Вы рядом, вы почти догадались!
– Он офицер Службы Охраны Среды?
– Он? Да, офицер. Но... э... из другой среды... Из другой, родственной нам Службы.
– Какой?
– Аббревиатура вам ничего не скажет. У нас СОС, а у них SOS. Они тоже охраняют... э... другую среду.
– Скажите хоть, как его зовут, этого подполковника?
– Я-то могу сказать. Да вот кондратий... без доктора не имею права.
– Что же, вызывать с Маракканны доктора Вольфа?
– Он уже здесь.
– Давайте доктора.
– Он у вас за спиной.
Я оглянулся. Действительно, доктор Вольф уже был здесь со своим докторским саквояжем.
– Я и не заметил, как вы вошли.
– А я не входил,- ответил Вольф.- Я стоял за портьерой и наблюдал за вами.
– Можно, доктор?
– спросил дженераль.
– Думаю - да.
– Может быть, взять с него подписку о том, что мы не несем ответственности за его... мм... возможное психическое расстройство?
– Думаю - нет.
– Кто ему скажет - я или вы?
– Думаю - вы. А я на него посмотрю.
– Хорошо. Сделаем, как доктор приписал,- сказал дженераль.- Этого ночного подполковника зовут... подполковник Бел Амор.
КАК ДОКТОР ПРИПИСАЛ.
Наступила томительная пауза.
– Ну, я пошел на крышу, а вы тут без меня разбирайтесь,сказал дженераль Гу-Син, по-отечески потрепал меня по плечу, по-дружески ткнул меня кулаком в живот и, прикрыв дверь, оставил нас наедине с доктором.
Птички чирикали за окном. Какие-то зяблики. Прилетела удивленная зеленая
Наверно, щека пахла кровью. "Откуда мухи и зяблики на такой высоте?" подумал я и уныло спросил доктора:
– У меня опять... расщепление личности?
– Нет. Вы в порядке.
Я обрадовался:
– Мы с этим подполковником тезки и однофамильцы, что ли?
– Нет,- сказал Вольф.- Он - это Вы. ""Он" и "Вы" доктор сказал с большой буквы" А Вы - это Он. Вы оба - одно и то же лицо. Но однажды ваша дорога раздвоилась в пространстве-времени. Знаете, есть такой предупредительный дорожный знак - "дорога раздваивается". Вы с ним последствия этого раздвоения.
Я всматривался в фотографии БэА. Лицо было очень знакомое. Это лицо я видел в зеркале лет двадцать пять назад.
– Та-ак...- сказал я.
Лицо на фотографии было моим лицом в молодости - выбритое и прическа набок.
– Н-да,- сочувственно сказал доктор.- Я вас хорошо понимаю. То есть, я себя хорошо понимаю. Я бы тоже в такой ситуации сказал: "Та-ак!" Мы с дженералем опасались этой ситуации...
– Это самое...
– Что?
– Та-ак... вы что-то говорили про дорожные знаки...
– Я не уверен, что я смогу вам толком объяснить то, что с вами произошло.
– Ну, попробуйте.
– Вы ведь не изучали ВТГД?
– Это что?
– Всеобщая теория глобальной диффузии.
– Я университетов не заканчивал.
– Да, знаю. Вы закончили СПТУ по специальности "сантехник". А вот ваш... м-м... двойник... закончил академию Генерального штаба.
Я поднапрягся и припомнил:
– Нам преподавали общую теорию относительности,- конечно, в нужных для сантехника пределах. Мне запомнился "например" о двух близнецах - один из них улетает в космос с субсветовой скоростью и, когда через два года возвращается, то застает своего брата глубоким старцем. Наш случай из этой области?
– Для нашего случая пример с братьями не точный, приблизительный. Эйнштейновская ОТО является лишь небольшой частью ВТГД. Случай с близнецами возможен на медленных околосветовых скоростях, а здесь у нас расщепление личности на два самостоятельных объекта. Я консультировался у Лон Дайка и Капельцына. Они сказали: такое бывает, наверно. Такое должно быть. Когда создавалась наша Вселенная, сказали они, неизбежно возникала и другая, ей равновеликая, но только из антивещества. При соприкосновении вещество и антивещество аннигилируют и превращаются в энергию. Не представляет труда подсчитать, что при этом один миллиграмм вещества дает взрыв энергии, эквивалентной взрыву Сверхновой. "Я не уверен, что верно цитирую доктора Вольфа; возможно, несу какую-то дичь от его имени." Вполне достаточно, чтобы разнести нашу Галактику вдребезги. Такое случается, сказали они. Но теория относительности не учитывает влияния псевдо-пространств и разрывов в обычном пространстве-времени. В вашем случае сработал обратный эффект - раздвоение или расщепление одной индивидуальной Вселенной. С этого момента ваша дорога раздвоилась, вы разошлись, как в море корабли, и начали жить самостоятельными жизнями. Катамаран разъехался.