Вписаться в поворот
Шрифт:
И лишь теперь, спустя сотню лет, Карлайл и Эсми набрались смелости посмотреть боли и страхам в лицо. Они собрались с силами и вернулись в Форкс, место, где они были счастливы в последний раз.
Вампиры приехали не за тем, чтобы расстроиться еще больше. А чтобы понять. Вернуться в прошлое и посмотреть на него иными глазами, все взвесить, переоценить. Они надеялись, что смогут понять, в чем был источник их несчастий, что они сами сделали не так… И вот тогда… Да, тогда будет проще. И они смогут принять новую реальность, научатся жить в ней.
Карлайл обнял
Они, помявшись боязливо на пороге, все же вошли внутрь и огляделись. Карлайл и Эсми не были в этом доме очень давно. А после их отъезда тут жили Розали и Эмметт.
В доме было не прибрано. Было видно, что его покидали в спешке. Мебель была не накрыта чехлами, а предметы быта и декора оставались на тех местах, где ими пользовались в последний раз. Так, диванная подушечка, которую Розали часто обнимала, пока с кем-то говорила, валялась посреди холла, пульт от древнего по современным меркам телевизора лежал на кресле, а дверца книжного шкафа была открыта. Все выглядело так, словно жизнь в доме не замирала ни на миг. Будто сейчас по лестнице могла спуститься веселая Элис, довольно рухнуть в кресло и схватиться за пульт, который сама же тут и забыла пару минут назад. Или войдет Эдвард и заменит одну книгу другой, закрыв за собой дверцу шкафа…
Было так легко вообразить, что все это реально…
Если бы не пыль, редкие паутины, затхлость застоявшегося закрытого помещения и несовременность быта. В доме Калленов жили призраки былого счастья. Вот уже сто лет…
Карлайлу и Эсми показалось, что они попали в прошлое. Здесь все дышало стариной. Техника, которая вышла из моды несколько поколений назад, теперь уже раритетная мебель, старинные шторы, задохнувшиеся в пыли, совсем не модные предметы интерьера. Да, теперь, глядя в глаза прошлому, они реально осознавали, что его больше нет. Первые годы нового тысячелетия есть только в музеях и в приделах этого дома. В реальности их нет. Ничего нет, что было дорого оставшимся Калленам.
— Как пусто… — прошептала Эсми, глядя на все, что ее окружало.
Сейчас возвращение в Форкс уже не казалось ей такой хорошей затеей. До нее вдруг дошло, что это теперь чужой ей дом. Это дом тех счастливых Эсми и Карлайла их прошлого, но не их. Тех людей больше нет. Они тоже стали призраками. В их собственных сердцах.
— Зря мы сюда вернулись. Дом слишком большой, — невпопад произнес Карлайл.
И он был прав. Трехэтажный загородный коттедж, зачем он им теперь? Что тут делать? Боже, что тут будет делать Эсми, когда ее муж уйдет на работу? Сидеть на вычищенном старинном диване, вспоминать былые времена и выть от боли, как волки в полнолуние? Зачем травить душу тем, что невозвратно? К чему?
— Давай посмотрим наверху, — предложила Эсми, пытаясь занять неловкое
К тому же, раз уж они приехали, то закатить истерику и рвануть обратно было бы глупым итогом поездки. Они приехали, чтобы увидеть эту боль и ее принять. Так что…
Эсми надеялась только, что у них хватит силы, смелости и храбрости, а также стойкости, чтобы выдержать все это. Чтобы возродиться к жизни, как феникс. Они ведь с Карлайлом умерли тогда, много лет назад…
Карлайл молча кивнул и, взяв супругу за руку, повел ее на второй этаж. Здесь были спальни. Их, Джаспера и Элис, и Роуз с Эмметтом. В первых двух стоял первозданный порядок, было очевидно, что Розали и Эмметт в их комнаты даже не заходили, пока жили тут одни.
А вот в последней была разруха. Порванная подушка, разбросанные перья, смешавшиеся с пылью, сломанная кровать. Эсми удивленно выгнула брови и округлила рот. Увидеть подобное она никак не ожидала. Женщина аккуратно ступила вперед, стараясь не испачкать одежду. Она огляделась еще раз более цепким взглядом, улавливая детали. Шкаф Розали был открыт, лампа разбита, на туалетном столике валялась куча ювелирных украшений девушки, а шкатулки от них были разбросаны по всей комнате — то тут, то там. Книги и диски с музыкой валялись беспорядочно буквально на каждой свободной поверхности. Было видно, что Розали собиралась в спехе, она металась, не зная, что взять с собой, а что оставить без сожалений.
На Эсми нахлынули воспоминания, и она разрыдалась.
— Милая, — тихо прошептал ее муж, пытаясь облегчить боль жены.
Он знал, что успокаивать Эсми просто бесполезно. Плач был не бесполезен в данной ситуации. Наоборот, только он мог очистить израненное сердце, его освободить.
И сам Карлайл зажал себе рот рукой, старясь крепиться, держаться, быть стойким и сильным ради жены. Ведь у нее больше нет никого, на кого же ей еще положиться?
— Смотри, тут письмо, — удивленно произнес вдруг он, взяв в руки небольшой конверт и смахнул с него пыль.
Эсми оживилась, в ее глазах на секунду зажглась надежда, но быстро погасла, когда женщина поняла, что письмо не новое. Их дети не вернулись к ним. Это старое письмо из того же прошлого, что и боль.
Карлайл быстро вскрыл конверт, достал послание и пробежался по нему взглядом. Лицо его отразило целую гамму чувств. Потом он тяжело вздохнул и протянут письмо жене.
— Это от Розали, — пояснил он.
Эсми кивнула, присела на поломанную постель и начала вдумчиво и внимательно читать послание бывшей дочери.
Розали их благодарила. Не эта сегодняшняя Розали, которая была королевой вампиров и верной женой Кая. А еще та, их милая и невинная дочь, порою капризная, но ранимая в душе, всегда готовая защищать принципы своей семьи. Эта Розали оставалась теперь только на старом клочке бумаги.
Эсми вновь заплакала. Жаль, что у вампиров не могли течь слезы, так было бы легче. Женщина судорожно всхлипывала, смаргивала яд, скопившийся в глазах, и принималась читать дальше.
А нежная, добрая Розали благодарила всех.