ВПЛАМ: Шрамы, что превратились в морщины
Шрифт:
[Илимир: Мх… Не важно. Видимо, тебе и не имеет смысла распинаться о твоей истинной силе, её источнике и том, как именно потенциал она имеет?]
[Ияков: Да, бля, не хочешь – не говори. Как-нибудь сам справлюсь.]
[Илимир: Поразительная наглость для человека… Для тебя же бог – это нечто сокральное, разве нет? Ты же сам в своих мыслях признавал, что бог всегда сильнее тебя, и за это ты его уважаешь?]
[Ияков: Ты можешь читать мои мысли?]
[Илимир: Лучше бы спросил, что я не умею… Не забывай
[Ияков: Хе… Знаешь… Ты, конечно, прав, но в одном вопросе сильно ошибся… Я больше не уважаю бога… Потому как он более не сильнее меня…]
Ияков выдохнул и, содрогаясь, принял боевую стойку, как и всегда. Правая нога вперёд, левая назад и на носок, руки расслаблены, но у груди, чтобы можно было в кратчайшие сроки нанести удар.
Только вот теперь двигаться было ужасно больно – никогда ещё юноша не испытывал такой боли. Весь его разум пронизывался первородным ужасом перед этим созданием, и сама его сущность кричала и терзалась. Ему хотелось сжаться и плакать, скукожиться и исчезнуть, распластаться и принять свою смерть.
Но ему было плевать.
Ни одно чувство не могло победить его тупую и беспардонную уверенность в собственном превосходстве.
[Илимир: Похвально. Ни одно живое создание не способно преодолеть…]
Кулак Иякова втаранился в белую ткань робы, из-за чего она самую малость дрогнула.
[Ияков: Сотрись.]
Костяшки юноши до сих были прижаты к потустороннему существу. Он тихо прошептал одно только это слово и тут же разжал ладонь. Тёмный сгусток вспышкой проскочил по пустоте, и куска ткани просто не стало.
В ту же секунду роба телепортировалась на сотни тысяч километров в сторону: по крайней мере, из вида она пропала окончательно.
[Илимир: Это невозможно. Ты не можешь ранить меня. Тем более так быстро двигаться. Обычные люди не могут даже пошевелиться, находясь в ужасе от моей ауры.]
[Ияков: Я называю эту технику: «Мне похуй».]
Ияков понятия не имел, насколько далеко от него отдалилось божество, но он просто рванул в ту сторону и к концу фразы уже был рядом с робой.
[Ияков: Стой.]
Юноша коснулся ткани, и она замерла на месте, хоть и хотелось понестись куда-то очень и очень далеко.
[Ияков: Какой-то ты и не очень-то бог, раз я такое с тобой делаю.]
[Илимир: Погоди! Остановись!]
Ияков впечатал свои ладони в робу, сильно сжал ткань в своих руках и…
[Ияков: Сгинь.]
Казалось, само пространство, самое время и материя, как таковая, схлопнулись в его руках, и не осталось ничего кроме длинноволосого юноши и пустоты.
[Ияков: …]
Белая роба исчезла в его руках, ознаменовав свою смерть очень странным, протяжным и совершенно внеземным писком, и Ияков остался совсем один.
[Ияков: Мне казалось, что битва с богом будет чуть поэпичнее этого.]
[Илимир:
Юноша хотел уже был обернуться на голос, но неожиданно его тело поднялось вверх (если здесь вообще были такие понятия как «верх» и «низ»).
[Илимир: С меня хватит этого спектакля.]
Ияков всё-таки развернулся и увидел своего противника. Он был в самой обычной своей человеческой форме Илимира. Только теперь он выглядел не безразлично, а скорее уставше.
[Ияков: Максимально превосходство.]
Юноша тихо произнёс эту фразу, и всё его тело пропиталось просто невероятной мощью. Он чувствовал себя непобедимым, ужасно могущественным. Он и так раскромсал тело божества, но теперь его физические данные выросли в миллиарды раз: его тело было непробиваемо, а один только удар мог раскрошить всю планету.
Ияков замахнулся, чтобы ударить Илимира и буквально в мгновение вся мощь обрушилась на лицо божества.
[Илимир: …]
Кулак врезался в подбородок Илимира, но он даже не моргнул. Его физиономия оставалась всё такой же безучастно изнурённой.
[Ияков: Чего блять?]
[Илимир: Хватит уже играться.]
Илимир схватился за руки Иякова и вырвал их с корнем. Не успел юноша и понять это, как его ноги уже валялись в стороне, а сам он распластался в чёрном ничто.
Божество взирало на него сверху вниз настолько беспечно и равнодушно, словно под его ногами просто прополз какой-то жучок.
[Илимир: Ты мне наскучил… Я думал, раз ты являешься Его частью, то сможешь хотя бы меня удивить. Но нет: просто влияние на разум и действительность вещей – не больше, не меньше. По сравнению с силами твоего создателя, это просто ничтожно.]
[Ияков: Что-то ты не…]
[Илимир: Да замолкни уже.]
Губы Иякова неожиданно сжались в друг друга и просто заросли, из-за чего у него больше не было рта, как такового.
[Ияков: Мм…]
[Илимир: Вместо тебя должен был быть Авагар. Я ждал его. Он хотя бы понимал, в чём его потенциал и понимал своё предназначение. Ты же используешь силу настолько глупо и неосторожно, насколько это вообще возможно…]
[Ияков: …]
[Илимир: Мда уж… С тобой совершенно бессмысленно разговаривать… Легче просто убить…]
[Ияков: МММММ!!!!!]
Горло Иякова начало постепенно сжиматься, а голова пульсировать. Ощущалось это так, словно его мозги переваривались и вытекали из ушей, а черепушка была готова вот-вот разорваться в дребезги.
[Ияков: ММММ!!!]
[Илимир: Не волнуйся, скоро всё это кончится. После смерти ничего не будет… В особенности, для тебя.]
[???: …]
Неожиданно вся боль ушла, и Ияков просто уткнулся рожей в пустоту.
[Илимир: Погоди… Нет-нет-нет… Только не ты… Ты же никогда ко мне не приходил… Я же, я же не делал ничего плохого!]