Впусти меня в сердце
Шрифт:
Может, стоит сделать тест, чтобы успокоиться или узнать наверняка и перестать дёргаться? Или рано паниковать?
На четвёртый день задержки стресс достигает точки кипения, и я решаю, что неизвестность меня доконает. По дороге с работы заезжаю в аптеку.
Две полоски! Шок…
Я не готова!
Да и как к такому можно быть готовой? Мне и с одним ребёнком непросто… И перспективы туманные.
Не могу понять своего отношения к новости… Мне страшно. Очень взволнована. Что теперь будет? Справлюсь
Мы с Сергеем слишком мало времени вместе. У нас неопределённые отношения и никаких общих планов на будущее. Всё слишком хлипко, ненадёжно, недолговечно. Живём одним днём. Согреваем друг другу души. Но ребёнок – это совсем другое. Иной уровень отношений, обязательства…
А если Долинский не захочет от меня малыша? Откуда мне знать, что он думает о детях? Мы этого никогда не обсуждали. Что я буду делать? Боже… Даже думать об этом боюсь.
Сергей звонит узнать, как дела, а я всхлипываю в трубку, но не могу найти слов для объяснения причины моего состояния. О таких вещах не говорят по телефону. Я должна сообщить ему с глазу на глаз… Мне важно увидеть первую реакцию, уловить эмоции.
Осталось дождаться его возвращения. Кажется, я никогда ещё не ждала его так отчаянно.
Время, как назло, тянется медленно, будто намеренно растягивает мою агонию. Балансирую на грани истерики.
Как он отреагирует?
Этот вопрос не даёт покоя всю ночь и все часы, оставшиеся до приезда Сергея. Я так одержимо хочу родить этого ребёнка… Думаю, думаю, думаю. Подбираю слова, проигрываю мысленно возможные варианты диалогов.
Долинский появляется вечером и с порога заявляет:
– Поля, я ненадолго – только помыться и переодеться. Опаздываю на важную встречу. Поем в ресторане.
Я даже слова сказать не успеваю.
Знаю, что у него всегда много работы, он пытается рулить на всех фронтах. Деловые беседы за ужином для Сергея – привычное дело. Минимум раз в неделю он ездит на такие встречи. Но сегодня, именно сегодня мне так важно провести этот вечер с ним вместе. Подготовить его к новости, разведать обстановку, набраться смелости и сообщить…
Закрывая дверь за ним, плачу. Как он мог уйти, когда мне так нужно с ним поговорить? Мне необходимо, чтобы он меня обнял, прижал к себе и заверил, что всё будет хорошо. Я так нуждаюсь в его поддержке…
Реву. Понимаю, что глупо, но не могу сдержаться…
– Мамочка, почему ты плачешь? – участливо спрашивает Надюша, обхватывая ручками шею и утыкаясь носом в щёку. – У тебя болят зубки?
В её понимании взрослые плачут только от зубной боли. Откуда такая уверенность – не знаю. Дети в саду нередко обмениваются очень забавной информацией, и я могу только догадываться, как она к ним попадает.
Заверяю малышку, что со мной всё в порядке, просто книжку жалостливую
Долго читаю ей сказки и немного переключаюсь с беспокойных мыслей на повседневные заботы. Даже удаётся успокоиться и уговорить себя, что нет никакого повода для обиды и волнений.
Сергей возвращается поздно. Я не ложусь – жду его на кухне, пытаюсь отвлечься работой.
– Малыш, я дико соскучился. Как зверь, – шепчет мне в макушку, обнимая и задирая подол платья. – Идём, ты меня помоешь. Хочу тебя в душе, – голос низкий, завлекающий.
Я – на грани того, чтобы поддаться. Как устоять?
– Нам нужно поговорить, – шепчу в ответ.
В таком настроении он вряд ли способен обсуждать жизненно важные темы…
– Потом, всё потом, – бормочет как заведенный в перерыве между поцелуями и подталкивает меня в сторону санузла.
Сдаюсь… Не умею ему сопротивляться. Это выше моих сил. Когда он так целует, когда так ласкает… Растворяюсь в нём. Превращаюсь в податливый пластилин. Искрю.
– Серёжа, – решаюсь наконец, когда мы уже расслабленно нежимся в кровати. – У нас будет ребёнок.
Весь день репетировала фразу: “Я беременная”, но произношу почему-то именно так. Вероятно, срабатывает подсознательная потребность разделить радость и ответственность с дорогим мне мужчиной.
Он напрягается. Чувствую, как твердеют под щекой грудные мышцы.
– Это точно? Ты беременная?
Не могу понять реакцию по интонациям.
– Два теста сделала вчера, оба положительные.
Он шумно выдыхает. Злится? Но уже в следующее мгновение крепче прижимает к себе обеими руками и гладит по спине.
– Ребёнок – это супер, – говорит коротко спустя долгое мгновение.
Не вижу его лица. И не могу понять, что означает это “супер”. Сарказм? Вроде: “Этого ещё не хватало”. Или он действительно рад, но от неожиданности забыл человеческую речь?
– Надо скорее найти хорошего врача. Узнаю у Виктора, к кому Жанна ходит.
– Зачем? – напрягаюсь.
Для чего врач? Ещё и скорее… Вызывает плохие ассоциации.
– Ну анализы там сдать, УЗИ и всё, что положено в начале беременности.
Меня немного отпускает…
– Обычно к врачу идут позже, недель в восемь. А на учёт нужно встать до двенадцати, – вспоминаю свой предыдущий опыт из далёкой счастливой жизни.
Сергей не спорит. Просто прижимает меня к себе, гладит и молчит.
* * *
Долинский пропадает на работе. До следующих выходных мы почти не видимся, встречаемся лишь ночью в спальне, а утром я всегда просыпаюсь одна. Несколько раз слышу обрывки телефонных разговоров. С кем-то он общается спокойно и подчёркнуто вежливо, на других кричит и матерится.