Враг государства
Шрифт:
Нияз прикрыл дверь.
Жмых почуял неладное, когда дежурившие на квартире пацаны перестали отвечать на звонки. Их мобильные тоже не отвечали. Он примчался по известному адресу и…
Жмых все увидел и все понял.
Глядя на картину жуткой расправы, он так же понял одну простую истину: на поиски чеченцев осталась всего лишь одна попытка. Последняя. Он знал, по какому адресу чеченцы направятся теперь. Только не знал, когда это может случиться. К общему количеству многочисленных врагов Хасана, а заодно и лично Жмыха прибавился еще один, и очень серьезный.
Его
Глава 4
ПО ЛИНИИ ВНЕШНЕЙ РАЗВЕДКИ
Календарное лето закончилось, осыпавшись на крутые склоны Воробьевых гор одеялом шуршащей, пожелтевшей листвы. Дождливый сентябрьский вечер перекатился в еще более дождливую ночь. На Воробьевых горах ненастье. Шпиль МГУ проткнул низкое облако и застрял в нем, как в куске ваты. Посмотришь на здание со стороны, а шпиля нет – пропал, исчез, растворился в небе, словно поезд у фокусника.
Улицы плескались пустотой, а у подножия желто-зеленых гор маялась Москва-река в каменном корсете – не вздохнуть и не убежать. Порывы ветра раскачивали бакены и поднимали волны. Зашторенная одеялом пепельной дымки, река волновалась, перекатывалась пенистыми гребнями. Нетканое водное полотно кипело маслом на раскаленной сковородке. Подсвеченные набережные казались черными и безлюдными. Только здание университета возвышалось на горе каким-то странным символом – отремонтированное, подсвеченное по европейской моде, но без верхушки.
Странное впечатление.
А чуть ниже уровня реки, где дождь не слышен и ветер не чувствуется, усиленно работали семь пар ласт. Дыхательные аппараты плели ажурные кружева воздушных пузырей. Ножи плотно сидели в подогнанных ножнах, шевелясь и двигаясь вместе с ногами пловцов. Манометры зашкаливало – баллоны заправлены под завязку.
Под прикрытием непогоды аквалангисты во главе с Вольским таранили реку, осуществляя уникальную в своем роде операцию. С легкой грациозностью пловцы планировали в непрозрачной, черной воде, словно подводные лодки, ориентируясь по приборам и коротким контрольным всплытиям. Они несли тяжелый груз, уравновешенный воздухом в емкостях-понтонах. Только один из пловцов выделялся неровными, суетливыми движениями, будто боялся, что вода под ним вот-вот кончится и он провалится на самое дно. В отличие от остальных, Сватко впервые вышел «в открытое плаванье» с аквалангом, не считая, конечно, двух занятий в бассейне и одного в подмосковной речушке, устроенных обуховским знакомым.
Обнаружив дыру с выломанной решеткой, Вольский перестал работать ногами.
– Приехали! – сказал он в подводное переговорное устройство.
Пловцы подтянулись. Работая ластами и помогая себе руками, они встали в воде почти вертикально, а груз закрепили за выступающие из камня арматурины.
Группа разделилась. Наблюдатель остался у входа. Остальные двинулись к трубе.
Пользуясь составленной несколькими днями раньше предварительной схемой с конфигурацией водосточного коллектора, аквалангисты осторожно входили в трубу. Плавно, словно торпеды в тесный аппарат.
Первым шел Вольский.
Передвигаясь почти
Движение застопорилось. Образовалась пробка. А обгон запрещен. Аквалангист засуетился, поднимая муть и песок. В водостойких наушниках раздался отчетливый мат.
– Мужики! – подал тревожный голос Сватко. – Я за что-то зацепился!
Шнур подплыл к нему, потянул за ремень, приподнял и снял с крючка. В переговорном устройстве прошло короткое:
– Порядок!
По мере продвижения пловцы замечали, что труба хоть и заворачивалась дугой, но приобрела небольшой положительный уклон. Через сотню метров у потолка появился воздух. Вскоре труба соединилась с кубическим помещением и перешла в другую. Проход расширился, а уровень воды заметно уменьшился.
Группа выбралась в просторную галерею с плоским дном и цилиндрическим сводом. С потолка капало. Застоявшийся воздух пропитался сыростью и плесенью.
– Все как в карте! Молодец, Обух! – негромко произнес Вольский, сняв маску. Раскатистое эхо подхватило его слова и, покружив под потолочными сводами, разбило на куски. – Тут будет база! Привал! И не курить!
Запыхавшиеся пловцы скинули дыхательные аппараты и присели на короткий отдых.
– Я думал – не доплыву! – прерываясь на дыхание, пожаловался Сватко. – Это все равно что марш-бросок пробежать!
Раскрасневшийся прапор уселся на кислородный баллон и, вдыхая воздух с частотой собаки, безуспешно пытался обуздать физиологический рефлекс.
– Прошел же! – похвалил его Вольский, пребывая в отличной физической форме.
Шнур с Рокером, здоровенным парнем с длинными волосами, любителем ночных гонок на мотоцикле, вытащили из воды неподъемные тюки и с усилием затащили на сухое место. Каждого из группы Вольский знал лично и за каждого мог поручиться. В отличие от первой группы, задача которой заключалась лишь во взломе входа в коллектор, эти парни знали, куда он ведет, и не боялись острых ощущений. Им предстояло проникнуть в спецтоннель и обеспечить выполнение задачи. В случае обострения они должны прикрыть товарищей, обеспечив отход. Задача по-военному четкая и понятная.
– Распечатывайтесь! – велел Вольский и с Обухом уткнулся в карту. – Остался последний перегон, и надо смотреть куда дальше: можно направо пойти, а можно налево.
– Налево как-то приятнее! – усмехнулся Обухов. Вольский позвал Сватко:
– Сашок, иди помоги разобраться! Вот карта города, вот наша труба, тут мы… Как думаешь, где ваш отстойник?
Почесав затылок и смахнув с лица влагу, Сватко уверенно ткнул пальцем в карту.
– Вот объект, тут перегон метро… Мы примерно здесь. Значит, отстойник где-то в этом районе, – сказал он, не раскрывая не посвященным в детали Шнуру и Рокеру, о каком именно объекте идет речь.