Враг мой (сборник)
Шрифт:
Я знаю, чем было вызвано их ликование. Чувство разгромленного, утрата друзей, любимых - и нечаянная возможность запустить в ненавистных людишек, всю жизнь их терзавших и угнетавших, крылатую трубу, набитую взрывчаткой! Ликование было обратной стороной их боли. Им ведь невдомек, что их жертвы копии их самих, разве что немного в другом обличье. Что значат легкие расхождения в окраске, генетическом коде, числе пальцев на руках и ногах, языке, акценте, религии? Какие мелочи!
Но племенная принадлежность - это уже кое-что.
Амадин искромсан на племена в первобытном
– Надеюсь, "Черный Октябрь" уже вертится, как черт на сковородке? спрашивает Кита.
– Конечно, - кивает Жнец.
– Вместе с Фронтом, Маведах и тремя остальными мелкими шавками. Раймонд Сика приказал нанести ответный удар, но Салли Редфивер не дала ему насладиться эффектом. Правда, охранники Сики ее все-таки прикончили.
Дженис сочувственно кладет руку Жнецу на плечо, но он еще не договорил.
– Сообщение из "Октября": теперь им руководит Пол Руш. Он желает встретиться с нами лицом к лицу.
– Засада?
– предполагает Кита.
Жнец трет глаза и пожимает плечами. Когда он убирает руки от лица, то выглядит резко постаревшим.
– Пока не знаю. У меня ощущение, что он хочет разобраться, можно ли принимать нас всерьез.
– Всерьез?
– удивляюсь я.
– Это в каком же смысле?
– В смысле искренности, - подсказывает Дэвидж.
– Наверное, новый главарь "Черного Октября" хочет понять, насколько мы искренни. А может, и нет... Дженис, что слышно о нападении "Зеленого Огня" на Гитох?
– Они увидели цифры на стене и, наверное, передумали.
Дэвидж кивает, берется за край стола и приподнимается.
– Это уже кое-что. Уже кое-что...
– Он вглядывается в экран и сводит брови.
– Чья камера сейчас снимает?
– Шаровой Молнии. Этот агент-драк только что закончил готовиться к заданию и прибыл на место.
– Шаровая Молния...
– повторяет Дэвидж.
– Скажи Шаровой Молнии, что с нас довольно репортажей. Пусть нарисует волшебную картинку и сматывается. Сняв наушники, Дэвидж кладет их на стол и поворачивается к Жнецу. Договорись о встрече с Рушем. Может, нам удастся ему втолковать, что мы настроены серьезно. Постарайтесь доставить сюда тела Али Энаята и Салли.
– Непременно.
– Что касается переговоров, то пусть их картинка со звуком транслируется для всех станций, способных ее принимать.
– Я позабочусь об этом, - отвечает Жнец. Уставившись в середину стола, Дэвидж произносит, словно обращаясь к самому себе:
– Горы трупов... Но сомнения насчет нас остаются. Мы уже столько натворили, они уже уплатили
Вопрос риторический. Он с трудом выпрямляется. Впервые он кажется мне дряхлым стариком. Его рука ложится мне на плечо.
– Я очень горд тобой, Ро.
– Он останавливает взгляд на всех по очереди.
– И всеми вами. Я горжусь нашим "Миром".
Он отворачивается и уходит к себе. Шаги его медленны, почти немощны, спина согнута под тяжестью забот. Кита кладет ладонь на мою руку.
– Если мы понадобимся, у меня при себе наушники.
– Она встает и выходит следом за Дэвиджем.
Жнец, Дженис и Роджер передают наши сообщения, договариваются, транслируют для последующего показа наши съемки и схемы. Определены время и место переговоров с "Черным Октябрем", после чего "Эол" тяжело разворачивается.
Я вспоминаю двоих детишек Али Энаята - человека и драка, в биологическом смысле не приходившихся ему родными.
Придется сказать им о гибели отца. Вспоминаю Салли Редфивер кошмарный бар, ее платье... Разговаривать с Кудаком предстоит Жнецу.
Больше всего я думаю про старого драка Тока, сторожившего ее вещи, не расставшегося со своей историей и взявшего войну с собой, в будущее. Того, кто все время твердил: "Все - мои дети. Все мои дети". Кажется, Уилл Дэвидж поступает так же.
Остаток ночи проходит на Дорадо тихо. Я ложусь спать, и мне снится, что я ребенок и живу у Дэвиджа в пещере. Там я учусь любить и быть любимым, становиться любовью. Я - часть чуда, зовущегося вселенной; а потом оказывается, что все это - ловушка, придуманная Фалной. Я тянусь к руке дяди Уилли и нащупываю смерть. Я просыпаюсь от собственного крика и снова убаюкиваю себя слезами.
43
Вскоре после рассвета мы с Дэвиджем и Китой будем встречаться в холмах к северу от Обсидиана с Полом Рушем, новым главарем "Черного Октября". Платформой управляет Жнец: он отказался отпустить нас одних и спрятал на себе столько оружия, что в воде немедленно пошел бы ко дну. "Эол" остался на своем обычном месте - над морем Шорда; на нем работает наша группа обеспечения - Йора, Дженис, Кудак. У Жнеца, Киты и у меня переносные компьютеры с видеокамерами, посылающими сигналы на корабль, откуда они поступают Фронту, Маведах и всем мелким группировкам.
Держась за тормозные рычаги, мы молча смотрим на Руша и двоих его телохранителей, дожидающихся нас на лужайке. У их ног две циновки, на каждой - по обернутому в саван телу. Сенсоры корабля свидетельствуют, что в чаще прячется не один "октябрист". Ловушка? Или предосторожность на случай, если капкан поставим мы?
При посадке я больше наблюдаю за Дэвиджем. Он как-то странно спокоен. Ночью я слышал, как они с Китой спорили. Он настаивал, чтобы она осталась, она настаивала, чтобы остался он. Тем не менее противник пожелал встретиться со всеми нами, названными Полом Рушем "руководством". В конце концов они договорились, что полетят оба, а потом с яростью, словно в последний раз, принялись любить друг друга.