Враг мой (сборник)

Лонгиер Барри Брукс

Я тряхнул головой, чтобы вернуть себе ясность мыслей.

– Ты хочешь отправить меня в капсуле одного?

– Ты это хотеть, на?

– Аэ, но почему? Пойми, здесь никто тебя не подберет.

– Возможновероятнонеисключено.

– Сурда, ничего не будет. Знаешь сам, никакого спасения не предвидится. В чем же дело? Боишься воды? Если так, то ведь у нас больше шансов...

– Дэвидж, твой рот закрывать. Назесей тебе есть. Меня тебе на нужно, гавей?

Я кивнул в темноте. Капсула - моя, только руку протяни; зачем мне нужен в придачу сварливый дракошка, особенно

если учесть, что срок нашего перемирия может истечь в любую минуту? Ответ был ясен, и я осознал свою глупость... зато и человечность. Впрочем, это, наверное, одно и то же. Драконианин отделяет меня от полнейшего одиночества. Правда, остается еще одна мелочь: надо выжить.

– Лучше плыть вдвоем, Джерри.

– Почему?

Я почувствовал, что заливаюсь краской. Если людям свойственна потребность в общении, то почему им так стыдно в этом признаться?

– Нужно вдвоем, и все. Шансов будет побольше.

– Один ты шансов побольше, Дэвидж. Твой враг я есть.

Я опять кивнул в темноте и скорчил гримасу.

– Джерри, ты гавей "одиночество"?

– На гавей.

– Одинокий, один, сам с собой.

– Гавей, ты один. Брать назесей, я остаться.

– В том-то и дело... видишь ли, вига, я не хочу уплывать.

– Ты хочу вместе уплывать?
– Из противоположного конца хижины донесся тихий противный смешок.
– Ты дракон любить? Ты мой смерть, иркмаан.
– Тот же смешок.
– Иркмаан пурзхабв голова, пурзхаб.

– Ладно, хватит!
– Я разровнял песок и улегся калачиком спиной к драконианину. Ветер вроде бы поутих, я закрыл глаза и попытался уснуть. Немного погодя хлопанье полиэтиленовой крыши на ветру смешалось со свистом и завываниями ветра, и я почувствовал, что засыпаю, как вдруг послышались шаги на песке, и глаза у меня сами собой широко раскрылись. Я весь напрягся, готовый вскочить.

– Дэвидж?
– Голос у Джерри был тихий-претихий.

– Чего?

Я услышал, как драконианин усаживается на песке со мною рядом.

– Ты одиночество, Дэвидж. Про это ты трудно говорить, на?

– Ну и что?

Драконианин пробормотал что-то, но его слова затерялись в шуме ветра.

– Что?
– Я повернулся и увидел, что Джерри смотрит куда-то сквозь дыру в стене.

– Почему я остаться. Теперь я рассказать, на?

– Валяй, почему бы и нет?

Казалось, Джерри борется со словами, с трудом подыскивая нужные, но вот он раскрыл наконец-то рот, намереваясь заговорить. И вдруг захлопал глазами.

– Магазьенна!

– Эсс?
– Я привстал.

– Залить!
– Джерри указывал пальцем на дыру.

Я оттолкнул его и выглянул в дыру. На остров, кипя от злобы, мчалась обезумевшая орда громадных водяных гор в белых барашках пены. В темноте трудновато было судить, но, похоже, передний вал высотой был побольше того, который несколько дней назад вымочил нам ноги, а остальные - еще внушительнее. Джерри положил руку мне на плечо, я заглянул драконианину в глаза. Отстранясь друг от друга, мы бросились к капсуле. Пока мы ощупью искали в потемках задвижку люка, первая волна с грохотом набежала на склон высотки. Только я нашарил задвижку,

как волна разбилась о хижину, снеся при этом крышу. Через полсекунды мы барахтались под водой, а водные течения в хижине крутили нас, как крутит носки в стиральной машине.

Но вот вода схлынула, и я, протерев глаза, обнаружил, что с наветренной стороны стена хижины покосилась и частично обрушилась.

– Джерри!

Сквозь дыру в стене я увидел, что Джерри ковыляет там, снаружи.

– Иркмаан?

За спиной у драконианина набирал скорость второй бурун.

– Кизлодда, что ты там забыл, черт тебя возьми? Сюда давай!

Я повернулся к капсуле, покуда прочно заклиненной между двух валунов, и нашарил рукоять. Едва я открыл люк, как Джерри протиснулся сквозь рухнувшую стену и свалился на меня.

– Дэвидж... навеки волны идти! Навеки!

– Влезай!
– Я помог драконианину пролезть в люк и не стал ждать, пока он очистит мне путь. Взгромоздясь прямо на Джерри, я задраил люк в тот самый миг, когда нагрянула вторая волна. Капсула приподнялась и громыхнула о нависающий козырек одного из валунов.

– Дэвидж, мы плавать?

– Нет. Камни нас удерживают. Все будет нормально, вот только пусть улягутся эти валы.

– Туда ты подвинуться.

– Ах да.
– Я кое-как слез с груди Джерри и прижался к торцу капсулы. Немного погодя капсула прекратила вздрагивать, и мы стали ждать следующего вала.
– Джерри!

– Эсс?

– Что ты хотел мне сказать?

– Почему я остаться?

– Ну да.

– Про это трудно я говорить, гавей?

– Знаю, знаю.

Накатил очередной вал, капсула подпрыгнула и загромыхала о камень.

– Дэвидж, гавей "ни весса" ?

– На гавей.

– Ни весса... маленький я, гавей?

Капсула ухнула вниз по валуну и на время успокоилась.

– И что же про маленького тебя?

– Маленький я... маленький дракон. От меня, гавей?

– Ты что же, хочешь сказать, что ты беременный?

– Возможновероятнонеисключено.
– Я затряс головой.

– Постой-ка, Джерри. Давай разберемся. Беременный... Ты станешь родителем?

– Аэ, родителем, двести в роду, очень важно, он, на?

– Потрясающе. И при чем же тут твое нежелание отправиться на другой остров?

– Раньше я тоже ни весса, гавей? Теан смерть.

– Оно мертво, твое дитя?

– Аэ!
– Рыдание драконианина могло бы вырваться из любой материнской груди.
– Я упасть и повредить. Теан смерть Назесей в море нас повредить. Теан повредить, гавей?

– Аэ, я гавей.

Значит, Джерри боится потерять и второго детеныша. Морской вояж в капсуле почти наверняка растрясет нам косточки, однако торчать на клочке песка - перспектива еще менее радужная. Капсула довольно долго оставалась в покое, и я рискнул выглянуть наружу. Крохотные иллюминаторы залепило песком, вот я и отдраил люк. Огляделся: стены все до одной успели рухнуть. Я посмотрел в сторону моря, но ничего не увидел.

– Похоже, опасность миновала, Джерри...

Я глянул вверх, в почерневшее небо: надо мной нависал белый плюмаж исполинского вала.