Враг мой
Шрифт:
— Это стало причиной ее смерти? — глухо спросил принц. — Она ввязалась куда-то?
— Да, в безнадежную битву, думая, что победит. Прости, не могу сказать больше. Она была моей благодетельницей, как и твой отец. Ее уход большое горе для всех.
— Это я понимаю. И для народа, может быть, это хуже, чем для нас, ее родни. Ведь война началась из-за нее. Ну, после ее смерти?
— Война началась намного позже, но запрет всякой магии имеет прямую связь со смертью королевы. Горе ослепило Борислава и он поддался уговорам Тузора. А герцог склонен к радикальным методам. Лучшее лекарство от головной боли — топор! — Радея ксило усмехнулась. —
— Я обещаю, моя мудрая наставница, — улыбнулся Светодар. Позволил Радее обнять себя на прощанье и с поклоном удалился. В голове неприкрыто хихикал голос Лавиры, что у принца теперь отличные учителя благоразумия — по тайной гире на каждой ноге!
38.
* * *
— Сынок, сейчас единственный серьезный разговор, который я могу поддержать, это о наступлении и штурме. Ты изучил положение на фронте? Когда всерьез возьмешься вражескую столицу? Тор должен стать нашим! Надеюсь, ты считаешь так же?
— Само собой, отец, но перед наступлением я должен…
— Мы дважды подбирались к столице и уходили ни с чем! — проскрипел герцог Тузор. — Сейчас самое время для решительной битвы. Нам стоит только поднажать! У «парий» больше нет сил на оборону края, они все отряды стянули к Тору! Мы завоевали почти всю землю древней Тории, но это всё бессмысленно, пока ее трон не у нас! И в такой момент, когда мы должны собрать все силы в один кулак, ваше высочество, прошу прощения, вносит раздор в наши ряды! Как вы могли отпустить лазутчицу, застигнутую на месте преступления? Она шпионила в секретном подземелье и…
— Отец, герцог преувеличивает, — небрежно перехватил объяснение Светодар. — Я всего лишь послал Лавиру проверить нашу охрану, а «косари» уже вообразили себе нападение «парий»! Стража сработала отлично, полный успех. Но герцог почему-то…
— Сынок, у твоей очень милой помощницы нет допуска к государственным тайнам.
— Вот именно насчет допуска, отец я и хотел спросить! Только наедине. Это секретно.
Принц в упор смотрел на герцога Тузора, пока тот не откланялся, крайне недовольный. Светодар только заикнулся королю, о чем хочет спросить, как тот взорвался яростью:
— Никогда! Сынок, сейчас самый неподходящий момент возвращаться в прошлое. Нам нужно смотреть в будущее! Добывать победу в долгой и кровопролитной войне!
— Но, отец, не хочешь, не говори, но разреши Радее…
— Она не смела давать тебе ложную надежду! Это государственная тайна, способная погубить нас. Тебя, меня, всю Осветорию! И уж, конечно, возможность нашей окончательной победы над колдунами! Печать молчания не зря сковала наши уста на…
— …на двадцать лет, я знаю! — воскликнул Светодар. — Но прошло больше времени! Я не ребенок, и способен принять правду, какой бы они ни была! Я умоляю, я прошу…
— Ты всё равно мой сын, хотя и взрослый, — король поднял сына с колен. — Ты наш единственный наследник — горькая победа. Из-за тебя, смерть Светрады не была напрасной. Это всё, что тебе нужно знать. Не вороши эту историю, сынок. Поверь мне.
— Я верю, и сам знаю, что эта тайна
— Вот именно, ради победы, ты и не должен знать! — властно сказал король. — Ступай. Для успеха под стенами Тора тебе не нужно прошлое. Ты должен опираться на меня, на нынешнюю Осветорию, на всех, ради кого сражаешься. Это лучшее, что ты можешь сделать, ради памяти своей матери. Отбрось сомнения и не грызи себя!
Светодар послушно откланялся. У него не было выхода. Король не откроет тайну. В дверях принц снова разминулся с Тузором. Герцог был бледен и чем-то сильно озабочен.
Они закрылись в кабинете короля и что-то обсуждали. К этому разговору у наследника трона тоже не было допуска. По крайней мере, можно угадать, что разговор не о войне.
— Всё слышали? — Светодар расстроенный вернулся к сообщникам.
— И даже больше! — Малерн подмигнул. — Воришка сейчас на окне кабинета, а Лавира всё видит и слышит! Тузор требует от короля слово, что вы не узнаете того, о чем просили. Ни в коем случае! Кричит, что это разрушит двадцать лет их общей работы.
— Он требует? — буркнул Светодар. — Старый интриган! Что же такого он скрывает? Уверен, это именно ему мы обязаны всеми сказками для народа и массовыми казнями!
— Король сказал, — передала Лавира, — в тот день, когда вы победите, если вы попросите снова открыть страшную тайну вашего рождения, он не откажет сыну в этом желании. Только для того, чтобы вы не терзались сомнениями, имеете ли право на трон всей Тории. Он странно подчеркнул слово «всей». Тузор уходит. Он в ярости. Говорит, что его величество ещё пожалеет. Я ничего не понимаю… Король видит Воришку! Он смотрит прямо на него! Делает знак рукой, подходит… Ох, я боюсь за ворона, Малерн, отзови его! Скорей! Вдруг ему сейчас свернут шею? Он свидетель! Король что-то понял! Нет связи… Я вижу двор с высоты. Воришка улетел, — Лавира облегченно выдохнула, ее слушатели тоже замерли в ожидании. На плечо Малерна вспорхнул довольный собой нахальный ворон. Встряхнулся и клювом потрогал кольцо на лапе.
— Королевская печать, — Светодар осторожно снял перстень с лапки ворона. — Скорей к Радее! Думаю, это знак для нее. Отец хотел предупредить? О чем? Конечно, о Тузоре! Он сейчас слишком зол, а герцог опасен даже в самом хорошем настроении. Радея — свидетельница! Но, получается, отец думал, подслушивала их она? Или это знак мне?
— Только госпожа советница ответит нам и разрешит сомнения, — сказал Малерн, поглаживая крыло Воришки. — Вернемся к ней. Вы всё равно должны ее предупредить.
39.
* * *
— Не ожидала, — Радея задумчиво рассматривала королевский перстень. — Что ж, значит, я должна рассказать. Его величество прямо приказал мне это. Ты говорил ему, что просишь знак для меня?
— Кажется, да. Но отец передал перстень птице. Как он понял, что я дам его вам?
— Потому что ты задействовал магию, — советница очень внимательно вглядывалась в лицо принца, не оставляя шанса для вранья. — Король Борислав подумал, что ты мог сделать это только с моей помощью. А на самом деле? Что ты сделал? Как заклял птицу?