Враг народа. Академия красных магов
Шрифт:
В следующий миг стрелка секундомера сорвалась с места. Одна секунда… Я распахнул ладонь, и синее свечение охотно разлилось по коже. Две… Я поднял руку и повернул ее сиянием к манекену, метя в грудь. Как там Генка говорил — фокусироваться на цели? Цель вижу. Думать, как бьешь? Бить я умею. А затем просто выпускать энергию?..
Да расплюнуть!
Глава 11. Боевая мощь
Вид с трибун открывался просто отличный — с преподавательской части так уж точно. Ковалевский, едва скрывая
Пожилая женщина рядом с Ковалевским нахмурилась, следя за очередной попыткой на арене.
— Гриш, а это не абсурдно? Знаешь же, что мальчик еще не готов…
— Если он здесь, значит, уже готов, — отозвался Ковалевский, наблюдая, как парень взял со стола пистолет. — К тому же вмешался совет попечителей.
— К тому же, — заметил сидящий рядом Федор Рогозин, с иронией наблюдая за табло, где и после выстрела ничего не поменялось, — ты и сам хотел посмотреть, как малец будет позориться…
Смешки на трибунах становились все громче.
— Рано или поздно он тут станет звездой, — невозмутимо отозвался Ковалевский. — Пусть лучше сейчас поймет, каково это не иметь силы и быть посмешищем. Ему это будет полезно.
— Справедливости ради, — хмыкнул Рогозин, — это много кому тут было бы полезно!
Студент тем временем бросил пистолет на стол и, вновь повернувшись к манекену, плюнул на него — на этот раз попав прямо в закрытую шлемом голову. А потом развернулся и, не дожидаясь, пока истекут последние секунды его минуты, удалился под трибуны, сопровождаемый уже откровенным хохотом.
— Никаких манер, — покачал головой Ковалевский.
— Однако надо отметить, — вновь хмыкнул Рогозин, — плюнул он метко…
Под гогот зрителей я свернул к воротам под трибунами, вконец запутавшись и не понимая, почему не получилось. Синее сияния у меня было каждый раз, когда я поднимал руку — вот только оно так и не слетело с ладони, будто приклеившись к ней. Ни о каком ударе не было и речи. А пистолет вообще оказался бесполезным — просто не в меру тяжелой игрушкой.
Переступив порог, я шагнул во вместительное пространство под трибунами, где толпились недавно сдавшие экзамен, и один гогот тут же сменился другим.
— Ну что, — Голицын с довольной рожей отвернулся от небольшого окошка, — прямо плевок на сто БЭМ!.. Готовься стать мошкой!..
— Стас, заткнись! — бросил Генка, подходя ко мне.
— Что такое мошка? — хмуро спросил я, вдруг вспомнив, что однажды уже это слышал.
— Магобслуживание, — тихо пояснила подошедшая к нам Роза. — Самый низкий ранг. Маги, которые используются для…
— Обслуживания, — мрачно
Вот уж точно последняя вещь, которой я собираюсь в этой жизни заниматься.
— Это было нечестно! — внезапно завелась Роза. — Они же знают, что ты еще не научился!..
Заглушая ее голос, с арены донеслась громкая маршевая музыка, а затем мужчина со списком торжественно сообщил, что через четверть часа начнется вторая часть практического экзамена.
— Ноль БЭМ — новый рекорд! — не унимался Голицын неподалеку.
Пожалуй, при случае поставлю ему еще один фингал — ему они идут.
— Я сказал, заткнись! — рявкнул Генка.
— Или что? — прищурился тот.
— Или буду братом называть!
Голицын презрительно фыркнул, но отошел подальше. Кто бы мог подумать, что угроза окажется такой действенной. С досадой проводив его глазами, Генка снова повернулся ко мне.
— Немного практики, — ободряюще заговорил он, — и ты здесь всех переплюнешь!
Я невольно поморщился.
— Не в этом смысле, — быстро поправился он. — Ну ты ж понимаешь…
Мой взгляд, раздраженно скакавший по помещению, вдруг выцепил Нину, которая со списком в руке неторопливо перемещалась между группками студентов, спрашивая что-то у всех и делая пометки. Наконец она подошла и к нам.
— Вторая часть экзамена на боевую мощь, — сказала она, — добровольная. Кто будет сдавать?
— Я буду! — мигом отозвался Генка.
Кивнув, Нина отметила его имя в списке. Роза рядом прикусила губу, словно раздумывая.
— Будешь? — спросил я.
Она переступила с ноги на ногу, явно не спеша с ответом, а потом мотнула головой.
— Почему? — не отставал я.
— Ты же видел мой результат, — тихо отозвалась она.
Ну знаешь ли, мой еще хуже.
— Запомни одну вещь, — сказал я, — можно сомневаться в обстоятельствах, времени и месте, но никогда не сомневайся в себе!
— И мы тоже в тебе не сомневаемся, — вклинился Генка.
Роза медленно перевела глаза между нами.
— А если получится плохо?
— Лучше плохо, чем никак, — ответил я. — Из плохо можно сделать хорошо, а никак так и останется никаким. Если не понять, что и почему не получилось, то это никогда и не получится!
— А если все станут смеяться? — после паузы спросила она.
— Мы не станем, — пообещал Генка.
— А значит, уже не все, — добавил я.
Выдохнув, словно решившись, она повернулась к Нине.
— Буду.
Пряча улыбку, та сделала пометку в листке и подняла глаза на меня.
— А ты будешь?
— Конечно, буду, — ответил я. Можно подумать, в этом были какие-то сомнения.
— Правильно, — она сделала еще одну пометку в самом конце списка.
— Надеюсь, там без манекенов? — не удержался я от сарказма.
— Там люди, — Нина снова подняла глаза. — Так что просто вспомни, кто ты, и покажи им всем. Я же знаю, — мягко, почти ласково добавила она, — что ты лучший, — и, внезапно подавшись вперед, прижалась губами к моей щеке.