Враг стоит на Востоке. Гитлеровские планы войны против СССР в 1939 году

Мюллер Рольф-Дитер

Сталин, вероятно, был недоволен таким отказом Германии. Его соперник собирался «включиться в происходящее». Главное управление имперской безопасности, возглавляемое Рейнхардом Гейдрихом, курировало различные националистические сепаратистские и эмигрантские организации. С ними же поддерживала контакты и японская сторона — и в первую очередь с группами из дальневосточных и центральноазиатских советских республик^{180}. В отношениях с украинскими эмигрантами немцы держались холодно, отчасти эта сфера была отдана на попечение поляков, которые опирались на собственный центр «Прометей», занимавшийся антисоветской работой^{181}.

В Германии в 1936 г. силами СС был создан «Институт Ванзее», он занимался в числе прочего

сбором и оценкой сведений об экономике СССР, которые могли бы пролить свет на стремительный экономический подъем страны. «Служба безопасности» Гейдриха занималась фальсификацией провокационных документов, такие документы были «подброшены» советскому правительству через ни о чем не подозревающего президента Чехословакии Эдварда Бенеша. Они дали Сталину повод устранить своего сильнейшего внутриполитического противника Тухачевского. Идея, по-видимому, принадлежала лично Гитлеру^{182}.

Тухачевский в последний раз присутствовал на параде 1 мая. 26 мая он по приказу Сталина был арестован, подвергнут пыткам и казнен после проведения показательного процесса. Обвинения в шпионаже в пользу немцев, конечно, были столь же абсурдны, как и утверждение, что он намеренно спровоцировал поражение в войне 1920 г. То, что мнение Тухачевского о войне 1920 г. было опубликовано в книге воспоминаний Пилсудского, не обязательно играло на руку полководцу. Хотел ли Сталин подобным образом устранить весьма почитаемого в армии и в народе конкурента либо, переживая параноидальный страх перед предателями, пошел на поводу у собственных спецслужб, от внимания которых не могло укрыться, что на Тухачевского возлагаются определенные надежды, и не только в армии? Этот вопрос остается открытым^{183}.

Описанный эпизод положил начало «чисткам» в советской армии, которая в результате уничтожения офицерского состава оказалась практически обезглавлена. Накануне Второй мировой войны Красная армия пережила стремительный упадок — снизился ее международный авторитет, сократилась ее мощь. Зарубежные военные эксперты не рассматривали ее как силу, к которой надлежит относиться серьезно. В 1937 г. посол Польши в Москве выразил точку зрения, согласно которой серьезный военный конфликт с учетом ослабления СССР подорвет силы страны^{184}. Советское правительство сократило усилия по формированию новых форм коллективной безопасности, враги СССР получили повод к выдвижению смелых гипотез.

Три недели спустя после казни Тухачевского Япония пошла на обострение конфликта с Китаем. Разгорелась открытая война, в которой Германия после неудачной попытки посредничества (равно как и Польша) встала на сторону Японии, что привело к росту напряженности в отношениях с СССР^{185}. В Берлине у японского атташе прошла конференция, на которой немцы и японцы говорили о вовлечении Польши в Антикоминтерновский пакт. Участники были едины во мнении, что внутриполитические противоречия в Польше, без сомнения, затрудняли такой шаг. Предложение Японии об оказании давления на Польшу путем сосредоточения войск на границе и возможной оккупации Литвы и спорного Мемельского края немецкая сторона отклонила^{186}.

Результаты конференции остались неизвестны, тем не менее стало ясно, что Япония для поддержки своей военной экспансии, точнее, для отвлечения СССР, надеялась на организацию тактической диверсии на советской границе. На такой риск при тогдашних обстоятельствах ни Польша, ни Германия пойти не могли. Во всяком случае, до поры. Они надеялись, что в результате действий Японии СССР потеряет устойчивость и единение народов даст трещину.

В Берлине процесс подготовки к войне ориентировался на достижение конкретных целей: мишенью стала Чехословакия как потенциальная площадка для размещения советских самолетов.

Спустя четыре года после прихода Гитлера к власти внешнеполитическая обстановка и соотношение сил было оценено как настолько выгодное, что было решено приступить к разработке планов агрессивной войны.

Руководству вермахта удалось предотвратить снижение темпов гонки вооружений, начальник Генерального штаба Людвиг Бек добился разработки всеобщей концепции оперативного планирования, которая включала бы в себя стратегические аспекты, а также учитывала возможности привлечения новых союзников. Рейхсминистр обороны Бломберг подписал первую директиву о «единой подготовке вермахта к войне» и распорядился учесть ее при разработке плана оперативно-стратегического развертывания на период зимы 1936/37 г.^{187} Внимание разработчиков оперативных планов сосредоточилось на подготовке нападения на Чехословакию. Бек уже с 1935 г. заботился о том, чтобы оговорить соответствующие приготовления с Венгрией, теперь ставка делалась еще и на поддержку Италии и Австрии — при нейтралитете Польши, который был важной предпосылкой для предположения о возможности достижения быстрого успеха. Еще в 1934 г. Бек надеялся на активное участие Польши, однако тремя годами позже счел, что поддержка со стороны Польши является излишней, тем более что польская политика виделась ему непредсказуемой, а у Германии было достаточно пограничных войск на Востоке, которые могли при необходимости удержать Польшу от совместного с Россией и Францией вмешательства в военный конфликт^{188}.

Такой поворот событий был маловероятен еще и потому, что отношения Польши и Чехословакии оставались натянутыми; для поляков совместная польско-советская военная акция была немыслима.

Детальный план оперативно-стратегического развертывания был разработан заместителем Бека, генерал-майором Эрихом фон Манштейном, который спланировал военную операцию с участием трех союзников (Италия, Венгрия, Австрия) под жестким руководством немцев^{189}. Для Бека имело решающее значение, что благодаря политической обстановке, а также посредством проведения военной операции можно обеспечить решающую битву на приграничных территориях. Только если обнаружится возможность быстрой изолированной войны и удастся предотвратить вступление в конфликт Франции и Великобритании, могут быть использованы силы абвера, находящегося пока еще в стадии формирования. Бек принадлежал к большинству тех офицеров Генерального штаба, которые приобрели свой опыт в окопах Западного фронта во время Первой мировой. По этой причине его беспокоило, что против западных держав может быть развязана война прежде, нежели вермахт окажется готов к этому, и прежде, нежели Германия укрепит и расширит свой статус мировой державы в Центральной Европе.

27 января 1937 г. рейхсминистр обороны Бломберг в ходе трехчасового доклада представил Гитлеру план оперативно-стратегического развертывания. Несмотря на недостаток исторических источников, можно отметить, что здесь присутствовали все элементы, которых требовал Бек: завершение процесса вооружения, превосходство собственных сил, эффект неожиданности, быстрые решения. В результате вмешательство связанных договорными обязательствами сторон, таких как Франция и Россия, должно было оказаться лишенным всякого смысла. Даже транспортировка по морю активных сил оборонного округа Восточной Пруссии из Пиллау в Свинемюнде в том виде, в каком она была включена в летние маневры 1937 г., оставалась возможной. Это позволяло организовать нападение на Чехословакию с территории Центральной Германии.

ЗАЩИТА ГРАНИЦ В ВОСТОЧНОЙ ПРУССИИ

Пусть Бек продумал все возможные риски, война с СССР даже при самом благоприятном раскладе была неизбежна. Если бы Сталин решился на агрессию, вес польской карты в этой игре вновь бы возрос. Кроме того в случае разгрома Чехословакии в руки немцев попала бы Карпатская Украина, то есть плацдарм для распространения революционных настроений в Советской Украине. Поэтому были опробованы кампании по разложению Красной армии, какими они проводились позже в ходе германо-советской войны^{190}.