Враг у ворот
Шрифт:
Посередине шатра стоял стол, который при нашем появлении быстро накрыли куском брезента, но я всё же успел рассмотреть карту пестрящую многочисленными пометками. Рядом со столом толпились офицеры, один из них, седовласый господин с нашивками полковника приветливо кивнул нам.
– Присаживайтесь, господа. Доктор сейчас придёт, она радирует командованию о своём прибытие.
Мы уселись на длинную лавку, стоявшую вдоль правой стены. Полковник, заложа руки за спину,
кивком головы велел остальным офицерам выйти.
Дождавшись, пока внутри останемся только мы трое,
– Извините, майор, мы не работали с вами? Может в Омахе или Юте, по-моему, я вас уже где-то
встречал! – я отрицательно мотнул головой, конечно, этот хитрый старик и мог видеть меня в секторе Юта, но… ему совершенно не обязательно было это знать.
– Не думаю, полковник, я, только, что из Лондона и последний месяц был занят только тем, что
безвылазно торчал на базе в ожидании приказа.
– …Да… может вы и правы, – я видел, что не убедил этого седого хитреца, но это были его личные
трудности. Хотя мне и самому было интересно узнать, как это он мог видеть меня в секторе Юта, ведь рейнджеры высаживались намного позднее, чем я покинул его, и притом совершенно в другом месте.
Отстав от меня, полковник переключил всё своё
внимание на Михаила, но, с русским его занимали лишь вопросы касаемые преимущества американского виски над водкой. Михаил вяло реагировал на подковыристые вопросы полковника, и тот, вскоре отстал и от него. С ужасом я подумал, что сейчас снова наступит мой черёд, как вдруг, полог приоткрылся, пропуская довольно симпатичную девицу, с белокурыми кучеряшками на голове и нелепо сидящем на её худеньком тельце лётном костюме. Доктор носила довольно большие очки, делающие её похожей на экономку.
– О! Доктор Джексон! Прошу вас! – полковник, подлетев к ней, словно какой-нибудь пылкий юнец,
галантно подхватив под руку, препроводил доктора Джексон на единственный в помещении стул, стоящий подле стола. Михаил чуть слышно хмыкнул, глядя на всю эту кутерьму.
– Господа! Доктор Линда Джексон! – мы чуть приподняли зады, приветствуя это кучерявое
создание, что состроив нам глазки из-под толстых стёкол своих очков, мило улыбнулась нам обнажая ровные белые зубки.
– Полковник! – старик, тут же напрягся, обращаясь весь во внимание. – Объясните сразу этим
господам, что я не стреляю, не езжу на танке и вообще я ярый пацифист! Мне претит насилие!
– Что же тогда заставило посетить вас столь чуждые вашему сознанию места? – доктор, округлив
глаза, уставилась на Михаила.
– Потому что так надо! И вообще оставьте вот эти ваши подковырки солдатам.
Я готов был зааплодировать, этой гениальной женской логике, ничего не объясняя, не приводя ни
каких доводов, не ставя никаких высших целей – просто говоря: так надо!
Михаил, поднявшись, достал из нагрудного кармана
сложенный вчетверо листок, не разворачивая, протянул его полковнику. Тот, наморщив лоб, озадаченно глянул на Михаила. Тот пояснил.
– Наше руководство имело ряд договорённостей с вашим, если вас до сих пор не ознакомили с
ними, про-шу! – полковник, развернув лист, некоторое
– Вы думаете у нас тут целый парк? Мы всего лишь без дня неделю владеем этой территорией,
откуда, от-куда по вашему мне взять транспортный самолёт, да ещё и немецкий? Может съездить на немецкие позиции? –Михаил пожал плечами, молча выслушав гневную тираду полковника. – Почему бы вам, не полететь на том самолёте, на котором вы прибыли сюда?
– Он слишком, мал. Я уверен у доктора, есть кое-какое оборудование и мы с майором везём
небольшой рюкзачок, занимающий, тем не менее, довольно много места. Но, – Михаил, словно подводя итог сказанному, сделал небольшую паузу. – Но, даже если у нас и не было этого оборудования, нас трое, полковник! А наш самолёт, еле вмещает нас двоих!
– Ну, это ваши трудности, мне велено, только принять вас, и доставить вам мисс Джексон в целости
и сохранности!
– А бумага!?
– Вы правы, это всего лишь бумага, лично я, полков- ник Рональд Бенжеральд не получал никаких указаний, касательных вас. Это вам ясно?
– Ясно! – лицо Михаила стало медленно наливаться кровь, я чувствовал ещё секунда и он испробует
на полковнике свой модернизированный “ТТ”. Поднявшись, я, подхватив его под руку, вывел на улицу.
– Остынь! – тот, выдернув руку, в сердцах пнул под- вернувшийся под его ногу ящик. Курящие
невдалеке офицеры, коих полковник попросил на время удалиться, непонимающе взирали на разъярённого Михаила.
– Теперь ты понимаешь, Пол, почему я их ненавижу, – я постарался на всякий случай отвести
Михаила подальше от группы американских офицеров, прекративших курить и, обернувшись к нам, внимательно вслушивавшихся в то, что говорил Михаил. – Они же считают себя лучше, умнее и хитрее других. Они везде чувствуют себя хозяевами. Где бы они не находились! Поверь, если Гитлер проиграет, то когда американцев будут спрашивать, кто же сыграл решающую роль в войне и выиграл её, они будут хором отвечать – Мы!
Я сплюнул. О том, что американцы заносчивы и любят
устанавливать везде свои законы я знал. Но сам сталкивался с этим впервые и надо признать был поражён. Ведь даже Советы, со всеми их устоями и принципами, практически всегда шли нам на встречу – оказывая по-сильную помощь и не препятствуя там, где ни надо. Они понимали, что наша война это в первую очередь их война. Американцы другое. Как правильно сказал один мой знакомый про них – люди с другого континента!
– Эй! Джентльмены! – мы обернулись. Следом за нами из палатки вышла доктор Джексон. Уперев
руки в бока, она взирала на нас, надев на лицо маску крайнего раздражения. – Я, что, проделала несколько тысяч миль, лишь для того, что бы выслушивать ваши коммунистические лозунги?
Лицо Михаила опять залилось краской. Как я догадывался, теперь это был не гнев, а смущение. Кашлянув, он пробормотал, что-то похожее на – извините. Пора было брать инициативу в свои руки. Подойдя к доктору, я улыбнулся. Та изобразила на своём личике нечто среднее между презрением и лёгкой снисходительностью.