Враг у ворот
Шрифт:
Далее шёл приказ под номером 12766-Z об открытие новой лаборатории Убер близ Кёльна, цель и задачи её не указывались. Я открыл последний лист, пробелов на нём практически не было, но, так же, как и ничего полезного для меня – какая-то галиматья про оживших мертвецов и древние захоронения тевтонских рыцарей, найденных недавно под фундаментом замка Гойденштрозе. Наморщив лоб, я перебрал в памяти все известные мне замки в Германии, но название этого я слышал впервые.
Вздохнув, я отбросил листки в сторону, положив ноги на спинку кровати, закурил. В этой истории мне было ясно лишь одно –
19:58 спец. Авиабаза Британских ВВС 27 июля 1944.
Меня разбудил стук в дверь. Это был лейтенант. Глянув на меня, он растянул губы в улыбке. Видимо я являл собой не очень героическое зрелище после так некстати прерванного им сна.
– Который сейчас час?
– Без двух восемь! Сегодня на ужин котлеты и свежие булочки – лейтенант, как-то безрадостно
посмотрел на меня, развернувшись к двери, добавил. – Видно полковник сегодня заявится.
Столовая являла собой помещение чуть более моей опочивальни: пара столов, каждый человек на десять, длинные лавки и вешалка с отломанными крючками. За одним из столов, спиной к нам сидел человек. Бежевый костюм! Это был тот русский. Кивнув лейтенанту, я, пробравшись вдоль лавки, уселся напротив. Русский, старательно прожёвывая котлету, вопросительно глянул на меня.
– Приятного аппетита!
– Покорно. – Михаил, отломив вилкой очередной кусок, снова принялся
работать челюстями. Появился повар, увидев, что его клиентов прибавилось, молча поставил передо мной тарелку с двумя котлетами покоящихся на верхушке пирамиды из гречневой каши.
Покончив с котлетами, Михаил перешёл к булочке; откусив от неё кусок, он указал ею в мою сторону.
– Читали? – проглотив не дожёванный кусок котлеты, я кивнул.
– Да, но если по честному, это ни как не улучшило
моё понимание вопроса, – русский ещё раз надкусил булочку, но уже с другого конца, видимо разыскивая в ней варенье.
– Вы читали отрывок дневника? – я кивнул. – Ничего странного?
– Странного хоть отбавляй, но я бы назвал это бредом! – Михаил, перестав жевать, как-то странно
глянул на меня, в его взгляде одновременно сквозила враждебность и недоумение; сунув руку во внутренний карман пиджака, он выудил из него несколько фотографий, немного повертев в руках, передал их мне. Краем глаза я успел заметить, что под пиджаком у него находиться люгер, спрятанный в наплечной кобуре.
На одной из фотографий был изображён голый мужчина, он стоял, держа руки по швам напротив
какого-то аппарата напоминающего капсулу с множеством проводов и трубок ответвляющихся от неё. Далее шла фотография того же мужчины, но уже лежащего на полу с прострелянной головой; на фотографии отчётливо было видно, как из развороченного пулей затылка растекается огромная лужа крови. Я непонимающе глянул на Михаила, но тот лишь поднял палец, призывая смотреть дальше. Дальше шла фотография, где мужчина с наспех намотанной повязкой лежит в капсуле; пара толстых трубок скрываются в его раскрытом рте, ещё несколько подведены к сердцу и животу; подложив фотографию под низ, я глянул на последнюю. Глаза мои должно быть поползли вверх,
22:12 спец. Авиабаза Британских ВВС 27 июля 1944.
Около десяти или чуть более того заявился полковник. К тому времени я, впечатлённый фотографиями Михаила, сумел таки осилить все находящиеся в конверте документы. Более половины из них касались предстоящей операции. Я был неприятно удивлён тем, что нам придётся работать даже не вдвоём, а втроём. Третьим был доктор Л. Джексон, он должен был присоединиться к нам в Нормандии, близ местечка под названием Сен-Ло, куда нас доставит самолёт Королевских ВВС.
Я дочитывал последние листы, когда дверь без стука отворилась, пропуская грузную фигуру полковника. На нём была военная форма защитного цвета, но без знаков отличия.
– Вы ужинали Пол? – крайне удивлённый столь нейтральным вопросом, я
машинально кивнул. – Ну, тогда процесс мышления у вас должен работать отменно!
Улыбнувшись своей шутке, он притворил за собой дверь: подойдя к тумбочке,
уселся на неё, закурил сигарету и молча уставился на меня, показывая, что готов меня слушать.
– Фотографии Михаила, они настоящие? – полковник, выпустив клуб дыма, кивнул.
– Он сделал их лично.
Я аж привстал с кровати, до самого последнего момента я надеялся услышать, что это мол
дезинформация, утка – дабы навести возможного врага на ложную цель. Но сейчас, видя озабоченное лицо полковника, я понял, что, то, что лежало в конверте, и показал мне Михаил, было чистейшей воды правдой. Правдой, в которую верили все, за исключением меня.
– Но, этого не может быть! Если немцем, или кому либо ещё удастся сотворить такое, он станет ни
больше ни меньше – Богом!
– Считайте, что они уже сотворили, – полковник слез с тумбочки. – Осталось малое, не дать им
стать, как вы точно подметили – Богом.
Глянув на часы, он протянул руку, показывая что б я отдал ему конверт.
– Уверен вы уже ознакомились с ним. – он снова глянул на часы. – В три вылет, в час за вами зайдут.
Сунув пакет под мышку, полковник молча вышел, оставляя меня, совершенно обескураженного, в
одиночестве переваривать всё, то, что здравомыслящий человек, не задумываясь, принял бы за тяжёлый бред душевнобольного.
00:57 спец. Авиабаза Британских ВВС 28 июля 1944.
Я не спал. Дверь тихонько приоткрылась, незнакомый мне военный с нашивками сержанта, увидев, что я не сплю, козырнув, молча махнул мне рукой, показывая, что пора.
Мы вышли, поднялись по лестнице на верх и, пройдя мимо полусонного дежурного, покинули здание.
На улице дул пронзительный ветер, по небу, подсвечиваемому снизу мощными прожекторами наземной обороны, плыли размытые тела дождевых облаков. Я глянул на часы, было две минуты второго, навряд ли вылет состоится сегодня, в такую погоду не то, что б лететь до Омахи, до Лондона, наверное, не дотянешь.